Задобрить грубияна
Шрифт:
— Не может быть, — бормочет она, скользя рукой по моим джинсам, обхватывая мой член и грубо поглаживая меня, сохраняя плавные движения своих бедер — и Господи, кажется, что мы трахаемся. Она сжимает меня в руке, поглаживая каждый раз, когда ее нижняя часть тела колеблется, и создается впечатление, будто она меня трахает.
— Ты спас мне жизнь, Бутч — шепчет она мне на ухо. — Для меня было бы такой честью… — Ее тело содрогается от удушающей дрожи. — Чтобы ты вошел в меня.
— Синди — Я шиплю сквозь зубы. — Нет.
Она
— Ты боишься, что я забеременею?
— Я бы убил, чтобы ты забеременела — Я поднимаюсь, рыча в ее чертов рот. — Я также могу убить тебя в процессе. Не смей.
Ее быстрое дыхание касается моих губ.
— Чего не сметь?
— Ты можешь поработать руками, если хочешь. Я приму это и буду чертовски благодарен. Но если ты расстегнешь мои джинсы, у тебя будут большие проблемы, маленькая девочка.
— Большая проблема. — Она сильно бьет меня. — Это более подходящее название.
— Синди. Синди.
— У меня большие проблемы, папочка? — напевает она тоненьким голосом, от которого у меня подскакивает пульс. А густой жар обволакивает со всех сторон. Я слышу, как расстегивается молния, и стискиваю зубы.
Останови ее.
Почему я не могу двигаться? Мои руки сжаты в кулаки и прижаты к бокам какой-то невидимой силой.
Что она собирается делать дальше?
Что, если она сможет его принять?
Она держит меня в своем кулаке, и теперь… ох, теперь головка моего члена упирается в истекающую дырочку между ее бедрами. Она такая маленькая и тесная.
Это не сработает, и потом она возненавидит меня за боль. Дискомфорт.
Потому что я, несомненно, потеряю контроль.
— Нет, — стону я, мои яйца сжимаются. — Нет, Синди.
— Шшш, — говорит она, целуя меня. — Ты хочешь этого.
Она засовывает кончик моего члена в чрезвычайно узкий канал, ее крошечные мышцы сгибаются и растягиваются вокруг меня. Пульсируют.
Она двигает бедрами и тихо стонет.
— Ох, блядь. — Я трясусь. Пот стекает по груди. Мои инстинкты кричат, чтобы я усадил ее одним сильным толчком, но вместо этого я вонзаю кончики пальцев в ее бедра и тяжело дышу-дышу-дышу, преодолевая мучительное удовольствие и боль от ощущения одного великолепного дюйма внутри горячей маленькой киски Синди.
— Глубже не надо. Больше не надо.
Я открываю глаза и вижу, что она озорно кусает губу, а затем шевелит бедрами, скользя все ниже и ниже по моему члену. Я выкрикиваю ее имя, рефлекторно шлепая ее по заднице, мои легкие с трудом разжимаются.
— Господи, — бормочу я, и у меня двоится в глазах.
— Слишком тесно. Слишком туго, детка. Остановись.
Я смотрю вниз между нашими телами и обнаруживаю стенки ее влагалища, охватывающие огромный ствол.
С таким же успехом она могла бы трахать монстра.
И в моих яйцах, в моем животе появляется нарастающая пульсация,
Грань, через которую я никогда раньше не перепрыгивал. Я понятия не имею, какого это, знаю только, что это закончится ее болью.
— Оооо, — стонет она, выгибая спину и кладя ладони мне на грудь. — Мне нравится то, как это ощущается. Он пульсирует, как сердце. Заполняет меня везде.
Это самое большое удовольствие, которое я когда-либо испытывал.
Я мог бы умереть сейчас и быть счастливым, зная, что моя жизнь закончилась на нескольких дюймах, погруженных Синди. Я делаю все, что могу, чтобы подавить внутренний инстинкт.
Он умоляет погрузиться в нее полностью, до самых яиц, и так глубоко, что у ее тела не останется выбора, кроме как забеременеть.
Я сдерживаю это желание всеми силами внутри себя, потому что мысль о том, что ей больно, приводит меня в ярость.
— Ты идеально ощущаешься тут, — хрюкаю я, наклоняясь, чтобы лизнуть ее заостренные соски, проводя по ним языком. — Ни дюйма, Синди.
Но затем я осторожно сжимаю зубы вокруг одного из ее сосков, и она стонет, непроизвольно соскальзывая вниз.
Барьер поддается, заставляя ее прерывисто дышать. И наши глаза встречаются.
Ее ошеломленные, а мои, должно быть, хищные, потому что я так себя чувствую. Вот кто я сейчас. Я только что официально заявил на нее права. Я больше не могу это останавливать. Нет, это слишком тесно. Слишком хорошо.
ОНА ВСЯ МОЯ.
— Тебе больно? — рычу сквозь стиснутые зубы.
— Нет. — Она качает головой, передвигаясь на мне сверху.
Соблазняя меня.
— Может быть, немного, но мне нравится д-давление. И есть место, к которому ты прикасаешься… одна из твоих вен ударяется об него и… пожалуйста, Бутч. Я хочу больше. Я хочу все это. — У меня кружится голова.
Я бы подумал, что сплю, если бы не чувствовал, как она сжимает и пульсирует на мне, пронзенная, великолепная и горячая. Так чертовски жарко.
Она просит об этом.
— Хорошо, малышка, тебе нужен этот гигантский член? — Одним быстрым движением я переворачиваю ее, возвышаясь над ее покрасневшим лицом и подпрыгивающими сиськами. Полнейшее совершенство.
Моя. Моя. Моя.
— Тебе лучше раздвинуть свои хорошенькие ножки как можно шире. Я буду глубоко трахать тебя, пока ты не закричишь.
— Да!
Я правильно ее слышу? Она хочет этого?
Я уже на полпути, а она не плачет и не пытается меня оттолкнуть? Я экспериментирую и проталкиваюсь еще на дюйм глубже. И второй.
Ее спина поднимается с кровати, ногти впиваются в мои плечи, оставляя на мне следы крови. Признаки боли… верно? Но ее киска влажнее чем когда-либо.
— Нравится? — просовываю руку под нее, чтобы схватить за ягодицу, удерживая ее неподвижно для еще одного медленного проникновения. Еще один невероятный дюйм.