Чтение онлайн

на главную

Жанры

Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944
Шрифт:

Вся эта история каким–то образом достигла ушей Винсенца Мюллера, который был, безусловно, весьма рассержен и возмущен тем, что Остер разыграл перед ним спектакль со сжиганием документов в пепельнице. К несчастью для Остера, именно Мюллера Вицлебен направил с посланием к Гальдеру, помимо прочего, он просил передать Гальдеру о необходимости проявлять большую осторожность и бдительность с компрометирующими материалами, причем в этой связи упомянул и имя Остера в качестве примера неосторожного обращения с ними. Как указывает Мюллер в своих записях, опубликованных после его смерти, он передал Гальдеру критические замечания Вицлебена в отношении Остера в очень умеренных тонах, при этом подчеркнув высказанное Вицлебеном убеждение, совпадавшее с его собственным, что Остер «абсолютно надежен». Информация, переданная Остером, была воспринята Гальдером остро критически, чего Вицлебен вовсе не желал, и это создало соответствующий отрицательный контекст, в рамках которого Гальдер уже и воспринял информацию об опрометчивом и безрассудном поведении Остера тем вечером во Франкфурте.

Конечно, возмущение Гальдера вполне можно понять, однако следует отметить, что

его реакция была обострена также и постоянной критикой со стороны Тирпиц–Уфер и бесконечным давлением, которое оттуда на него оказывали. В реакции Гальдера отразились и те напряжение и нервотрепка, которые он испытал за последнее время, в том числе и в ходе общения с представителями оппозиции из абвера. Гальдеру представился повод излить все, что у него накопилось, и он сполна отыгрался на Остере, которому явно не повезло, что именно в такой момент он попался ему под руку. Гроскурту было поручено передать своему другу самое серьезное и жесткое предупреждение, и хотя Гроскурт, выполняя это поручение, максимально смягчил формулировки Гальдера, а также не стал информировать об этом Канариса, как предлагал Гальдер, Остеру в любом случае путь в ОКХ отныне был закрыт.

Вторая неделя ноября оказалась для членов оппозиции столь же нервной и напряженной, как и предыдущая. В начале вечера 7 ноября в Берлин пришло совместное послание короля Бельгии и королевы Нидерландов, в котором они предлагали в качестве жеста доброй воли свои посреднические услуги по достижению мира. Эриху Кордту выпало отвезти этот документ в рейхсканцелярию. Когда Кордт туда приехал, он застал Гитлера в приемной, где тот раздавал указания своим адъютантам, ординарцам и помощникам. Фюрер собирался уезжать в Мюнхен на празднование годовщины «пивного путча» 1923 года, которая теперь ежегодно отмечалась, и привезенное Кордтом послание, как казалось, не вызвало у Гитлера ни малейшего желания тратить на него время. «Нам сейчас надо уезжать, – недовольно бросил он Кордту. – Скажите голландцам и бельгийцам, что я сейчас в дороге и со мной нельзя связаться. Нет никакой необходимости отвечать на это предложение прямо сейчас».

Голландско–бельгийское предложение поступило очень некстати с точки зрения планов пропагандистского наступления, которые уже были разработаны фюрером. Теперь реализация этих планов оказалась под угрозой. Гитлер уже поручил средствам пропаганды подать соответствующим образом предоставленный им, по его поручению, специально подобранный материал о якобы имеющем место нарушении Бельгией нейтралитета, что выразилось в том, что она стала все более и более склоняться на сторону Франции. Гитлер приказал журналистам, подавая этот материал, «пустить свою фантазию во весь опор» [146] .

146

Газетам было дано указание не печатать сообщение о предложении короля Бельгии и королевы Голландии на первых страницах и вообще «не распространяться» по этому поводу.

Осуществлять нападение на страны, которые только что предложили свое посредничество в поисках мира, означало взять на себя еще большую ответственность, чем во время оглашения планов наступления в первый раз. Гитлер, скорее всего, уехал из Берлина недовольным и рассерженным.

Знай Гитлер обо всем, что тогда происходило, у него на руках было бы еще одно очень веское обвинение в адрес тех, кто выступал против его военной политики. Помимо уже упоминавшихся акций, которые потихоньку, «на стороне», предприняли Варлимонт и Паппенгейм, оппозиция прилагала усилия к тому, чтобы побудить страны Бенилюкса выступить в роли посредников по заключению мира. В конце октября 1939 года Герделер встретился с германским послом в Брюсселе Карлом фон Бюловом–Шванте и передал ему устное предложение от Вайцзеккера попытаться начать мирные переговоры через короля Бельгии. Посол среагировал немедленно; он тут же пригласил на ужин графа Капелле, секретаря короля Леопольда, и поведал ему о тех опасностях, которые поджидают Бельгию в случае начала немецкого полномасштабного наступления на Западе. О том, какое впечатление произвело это заявление на Капелле, видно из того, что в этот же вечер он сообщил о разговоре с Бюловом–Шванте королю Леопольду, а король, опять же этим вечером, пригласил германского посла пожаловать к нему на следующее утро. Причем, когда тот приехал, его провели через задние ворота королевского парка в королевские покои, которые использовались для особо важных доверительных встреч. Бюлов–Шванте высказал предположение, что речь Гитлера, произнесенная 6 октября 1939 года, не привела к началу мирных переговоров, поскольку ни Гитлер, ни Риббентроп не учли необходимых дипломатических тонкостей. Перед тем как оглашать мирные предложения в публичном выступлении, нужно было передать их англичанам через третью сторону по дипломатическим каналам; в этом случае они отнеслись бы к этим предложениям не как к пропаганде, а более серьезно. Возможно, следовало бы донести это предложение до сведения короля Эдуарда, указав при этом, что оно поступило из «надежного, хорошо информированного высокопоставленного источника». Таким довольно окольным путем посол, чье истинное мнение о предложении, сделанном Гитлером в его речи, было, вполне вероятно, совсем иным, сумел намекнуть королю, что тот может выступить с предложением о посредничестве.

Перед тем как предупредить об опасности и соответствующим образом настроить Капелле, Бюлов–Шванте слетал в Гаагу и предложил своему коллеге по «дипломатическому цеху», германскому послу графу Цеку, предпринять аналогичные шаги по отношению к голландскому правительству, чтобы побудить его к соответствующим действиям. Неизвестно, взял ли все дело Цек на себя либо же английский король получил информацию от коронованной особы Бельгии или Голландии либо же от обоих сразу. В любом случае англичане информацию о планируемом

шаге по мирному посредничеству получили; но следует отметить, что вряд ли все произошло бы столь оперативно, не будь этот процесс активно простимулирован со стороны германской оппозиции. Так, Остер решил не дожидаться сложа руки возвращения Саса в Берлин и предупредить Бельгию и Голландию по другим каналам. Когда 6 ноября стало известно о том, что приказ о наступлении Гитлером окончательно отдан, причем в нем содержалось кодовое слово–пароль, а также о том, что попытка переворота так и не предпринята, поскольку наполовину решившийся действовать Гальдер утерял и оставшуюся половину своей решимости, Остер направил Альбрехта фон Бернсторфа сообщить в бельгийское и голландское посольства в Берлине, что ожидает их страны 12 ноября. По крайней мере, в Брюсселе сигнал тревоги был услышан, и король Леопольд прореагировал немедленно: он тут же отправился на машине в Гаагу, где обсудил ситуацию с королевой Вильгельминой, и они выступили с совместным призывом к миру и предложением о мирном посредничестве.

Как выяснилось, нежелание Гитлера сразу отвечать на это предложение, которым он был раздражен, сыграло в конечном итоге ему на пользу. То, что в Лондоне и Париже отклонили это предложение еще до того, как на него отреагировал Гитлер, позволило ему возложить ответственность именно на них за то, что мирные переговоры не начались, и создать впечатление у немецкого народа, что он отнесся бы к бельгийско–голландскому предложению положительно, согласись на него Англия и Франция. Тем временем мировое внимание привлекли новые сенсационные события. Вскоре после того, как вечером 8 ноября 1939 года Гитлер покинул пивную «Бюргербраукеллер», сразу после произнесения там традиционной ежегодной речи в связи с годовщиной «пивного путча» 1923 года, ее потряс мощный взрыв, в результате которого 7 «старых бойцов» нацистской партии были убиты и 63 ранены и искалечены. Почти такое же впечатление, напоминающее удар током, вызвало пришедшее на следующий день сообщение о том, что два английских офицера – капитан Бест и капитан Стивенс – захвачены на территории Голландии спецгруппой СС. В Берлине эти два события были немедленно связаны, и англичан обвинили в шпионаже и подрывной деятельности, а также организации покушения на Гитлера. У оппозиции эти события вызвали растерянность и подавленность. Может быть, какой–то представитель оппозиции или какая–то небольшая группа решили взять инициативу в свои руки? С учетом того, что вопрос о покушении на Гитлера тогда активно обсуждался в оппозиционных кругах, подобные рассуждения и предположения с их стороны вполне возможны и понятны. Известно, что Эрих Кордт должен был осуществить попытку покушения на Гитлера при поддержке Остера и Эцдорфа, которая должна была состояться через три дня после описываемых событий – 11 ноября. В рядах Сопротивления никогда не было столь сильного и удручающего ощущения, что правая рука не знает, что делает левая.

С другой стороны, все члены оппозиции в абвере были единодушны во мнении, что взрыв в мюнхенской пивной был так или иначе организован нацистами, будь это заговор или провокация; цель этого состояла в том, чтобы вызвать рост симпатий к Гитлеру и побудить войска на Западном фронте быть готовыми сражаться более решительно. Как сказал Гинц, это было одним из пунктов «пропагандистского календаря» перед наступлением 12 ноября. Как отмечает Гинц, Канарис предвидел нечто подобное; он говорил ему и Остеру 8 ноября, что следует ожидать специально подстроенного инцидента, связанного с Гитлером: это может быть нападение в Мюнхене, сход с рельсов поезда Гитлера или же бомба с часовым механизмом, заложенная под его машину. Поскольку 8 ноября Остера не было в Берлине и, безусловно, владей он подобной информацией, он никуда бы из столицы не уехал, то, очевидно, Гинц ошибся, и Канарис рассказывал обо всем ему и еще кому–то другому, но никак не Остеру.

Какими бы ни были прогнозы в абвере до взрыва в «Бюргербраукеллере», 9 ноября, уже после взрыва, там придерживались точки зрения, схожей с той, что высказывал Гинц. Как отмечает Гроскурт, высказывалось предположение, что либо это организовали разочарованные и недовольные старые члены нацистской партии из так называемого «Кружка почтовых голубей», либо гестапо, возможно, в союзе с Герингом [147] .

Если имел место заговор против Гитлера, то это было для оппозиции ободряющей новостью, свидетельствующей об отсутствии единства среди нацистов. Однако если это была инсценировка, целью которой было создание повода для удара по его врагам, то она придавала весьма целенаправленный смысл высказанным Гитлером угрозам искоренить «дух Цоссена», которые ранее могли восприниматься как простое запугивание или эмоциональная риторика.

147

Об этом имеются записи в дневнике Гроскурта. По свидетельству Хаппенкотена, захваченные бумаги оппозиции подтверждают, что вопрос о том, кто стоял за взрывом в Мюнхене, вызвал очень серьезную озабоченность в абвере. Среди документов была обнаружена написанная невыясненным автором аналитическая записка, в которой отмечалось, что это было подстроено теми или иными элементами внутри нацистской партии с целью использования этого происшествия для усиления борьбы с противниками режима.

Одним из последствий взрыва в Мюнхене был срыв попытки покушения на Гитлера Эрихом Кордтом. Кордт узнал о произошедшем в Мюнхене 9 ноября, когда Остер был еще в Крейцнахе или во Франкфурте, поэтому он смог связаться со своим другом лишь на следующий день. Остер опасался, что произошедшее станет еще одним аргументом для сомневающихся и колеблющихся, чтобы не принимать никаких активных действий. Остер сказал: «Смотри, теперь наши «колеблющиеся тростники» смогут сказать: «Видите, эту неприятную работу делают и без нас. Гитлер и без нашего участия все равно падет». – «В таком случае нам просто придется работать без них», – ответил Кордт. «Все остается по–старому, – сказал Остер. – Так что до завтра».

Поделиться:
Популярные книги

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Совершенный: пробуждение

Vector
1. Совершенный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Совершенный: пробуждение

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Дайте поспать! Том IV

Матисов Павел
4. Вечный Сон
Фантастика:
городское фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том IV

Ротмистр Гордеев

Дашко Дмитрий Николаевич
1. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Лесневская Вероника
Роковые подмены
Любовные романы:
современные любовные романы
6.80
рейтинг книги
Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Специалист

Кораблев Родион
17. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Специалист

Не грози Дубровскому! Том IX

Панарин Антон
9. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том IX

Неудержимый. Книга III

Боярский Андрей
3. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга III

Изгой. Пенталогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.01
рейтинг книги
Изгой. Пенталогия

Жена по ошибке

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Жена по ошибке

Пистоль и шпага

Дроздов Анатолий Федорович
2. Штуцер и тесак
Фантастика:
альтернативная история
8.28
рейтинг книги
Пистоль и шпага