Заговор против маршалов. Книга 1
Шрифт:
Они поверили, они сумели превозмочь. Впереди ждала их невиданная работа.
«Но некогда спросил я и едва не подавился своим вопросом: как? жизни нужна и сволочь людская?» — так говорил Заратустра.
В извечном противоборстве огня и льда источник существования Вселенной.
Выстроить новый мир чистоты, безжалостно испепелив старый,— сверхчеловеческое предназначение государства СС.
Головы, руки, ноги — сколько прошло их под увеличительным стеклом «Черного герцога»! Носы, глаза, подбородки...
Возносясь духом к заснеженным пикам Гималаев, излучением третьего глаза проницая чертоги Вальхалы, он терял ощущение реальности. Где «орден» и где «государство»? Где Генрих Гиммлер и где Генрих Второй?
Из состояния самогипноза, обычно кончавшегося упадком сил и приступами слезливости, его, как всегда, вывел Кестнер.
Пока длился сеанс лечебного массажа, Гейдрих дожидался в приемной.
— Арестован мелкий шантажист Отто Шмидт,— избегая благостно-просветленных глаз шефа, он с места в карьер перешел к делу. Холодно, лично незаинтересованно, буднично.— Здесь собственноручно подписанный им протокол допроса. Дело ведет Иозеф Мейзингер.
— Помню,— Гиммлера клонило ко сну, и он не сразу ухватил суть.— У него волчья хватка.
— Мейзингер дело знает,— подтвердил Гейдрих.— Речь идет о генерал-полковнике Фриче,— на всякий случай напомнил он.— И других весьма влиятельных лицах.
Гиммлер сменил пенсне на очки для чтения. Показания Шмидта уличали Фрича в пристрастии к гомосексуальным забавам. Кроме него назывались имена статс-секретаря Функа, полицай-президента Потсдама, штандартенфюрера фон Веделя, графа фон Гольтца и прочих высокопоставленных персон.
— Это бомба, Гейдрих! — рейхсфюрер отложил протокол.— Прежде чем что-то предпринимать, следует хорошенько подумать.
— Понимаю. Именно поэтому я и решился обратиться к вам за советом.
— Кто этот Шмидт?
— Личность известная. Специализировался на деликатном шантаже, дважды судим. Действует, как правило, в одиночку, терпелив. Может годами вести слежку, пока не наберет достаточно материала. Само собой, набирает жирных котов, с кого можно содрать побольше.
— Его что, подкупили? Или, может быть, силой заставили дать показания?
— Не думаю, рейхсфюрер,— Гейдрих оставил себе путь для отступления.— Задержание связано совсем с другим делом, но поскольку парень значится в картотеке, Мейзингер попутно размотал остальное. Впрочем я специально не интересовался.
— И совершенно напрасно. На очной ставке он может от всего отпереться, и вы,— Гиммлер выделил обращение,— окажетесь в пиковом положении.
— До очной ставки еще далеко.
— Нужна стопроцентная гарантия. Работа, согласитесь, грубая. Случайное знакомство, ночью... С педерастами, конечно, бывает и не такое, но... Как, например, Шмидт узнал, что человек на вокзале в Ванзее генерал? Приметы — темное пальто с бобровым воротником и белый шарф — указывают на штатского. Не так ли?.. Откуда тогда столь подозрительная осведомленность — генерал, и именно Фрич?.. Тут, правда, говорится об удостоверении, но, положа руку на сердце, это шито белыми нитками. Вы и сами прекрасно видите. С какой целью станет генерал-полковник барон фон Фрич показывать служебное удостоверение какому-то сомнительному типу? И где? На темном перроне. Или он специально подошел к фонарю? Не рассказывайте сказки, любезный Гейдрих. С этим Шмидтом нужно еще работать и работать.
— Понимаю, рейхсфюрер. Делом занимается гестапо, где я не имею права приказывать.
— Пока,— насмешливо бросил Гиммлер.— Не прибедняйтесь. Когда вам нужно, вы делаете все, что хотите.
— Лишнее доказательство, что не я был инициатором. Слабости следствия налицо, и я бы никогда не рискнул прийти к вам с сырым материалом. Но есть одно обстоятельство,— Гейдрих помолчал, изображая внутреннее борение, и, словно решившись на крайнюю меру, полез в портфель.— Я знаю, что это покажется не совсем убедительным, но ничего не поделаешь... От нашего источника получены сведения о конфиденциальном разговоре между Фричем, Боком и Нейратом. Они намерены представить фюреру резкий меморандум в связи с намеченным вступлением в Рейнскую зону. Фрич назвал это опасным блефом. Доводы все те же, рейхсфюрер: военное противодействие противника, к которому мы еще недостаточно подготовлены. Последнее отчасти верно,— как бы нехотя признал он.
— Войны не будет. Мы действуем наверняка.
— Я бы рад был втолковать это нашим господам. Они определенно наделали в штаны... В общем, такое вышло стечение обстоятельств.
— Звукозаписи, как я понимаю, у вас нет?
— В том-то и дело.
— Тогда подождем меморандума, иначе нас просто не поймут.— Гиммлер возвратил документы.
— Шмидта можно пока попридержать,— понимающе кивнул Гейдрих.
— На ваше усмотрение.— Гиммлеру попалась на глаза фотография стройной шатенки.— Поздравьте от моего имени хауптштурмфюрера Хагена. Я одобрил его выбор.
19
Основной задачей наших органов на сегодня является немедленное выявление и полнейший разгром до конца всех троцкистских сил, их организационных центров и связей, выявление, разоблачение и репрессирование всех троцкистов-двурушников.
Оперативная директива наркома Г. Г. Ягоды
Приехав в наркомат, Ежов быстренько проглядел выписку из материала на Голубенко: 1898 года рождения, член партии с 1918 года, член РВС Третьей Украинской армии, в декабре 1918-го — председатель повстанческого комитета в Одессе, политкомиссар 45-й стрелковой дивизии, примыкал к троцкистской оппозиции, заявил об отходе, парткомиссия по чистке постановила «считать проверенным». Далее следовал послужной список по партийно-советской линии.