Заговорщик
Шрифт:
– Сделаю, княже.
– Да благословит тебя Господь, Андрей Васильевич! – обрадовался инок.
– Будем надеяться… Поехали, Пахом. Темнеет.
Вслед за хозяином холопы снова поднялись в седло и, промчавшись еще две версты, свернули вправо к нескольким домам, черными пятнами застывшим у молодой березовой рощицы. Обгоняя князя, двое молодых ребят с разбойничьим посвистом понеслись к самой большой избе, и когда князь спешился у крыльца, староста уже ждал его на улице:
– Здрав будь, господин, – низко поклонился круглоголовый Пинетей, демонстрируя редкие седые волосы. – Проходи. Жена гуся ощиплет, кушать будешь. Рыбы пока дам.
У пожилого чуваша, поставленного Андреем за главного, на
– Нету гуся – давай пива! – весело предложил Пахом, бросая поводья молодому холопу. – На пиве и рыбе до рассвета доживем.
– Северпи полати на всех застелет. – Как это нередко случалось, староста тут же перепрыгнул на другую тему. То ли не понял, о чем речь, то ли пивом делиться не хотел. – Печь топлена, горячая. Хорошо будет. Илсевер за водой пошла.
Северпи была женой Пинетея, Илсевер – его дочерью. Которой Андрей за все время так ни разу и не увидел. Похоже, староста опасался посягательств князя на честь юной красавицы и умело ее скрывал. Как, впрочем, прятали от гостей молодых девок и все прочие чуваши. При посещении дачи у Зверева складывалось впечатление, что здесь живут только глубокие старики и совсем малые дети. Прямо хоть на свой кошт всех принимай вместо того, чтобы податями обкладывать.
Князя в его новом имении не любили. Он был здесь чужой: чужой по вере, по крови, по месту рождения. Не люб он был и потому, что требовал платить оброк – а кому нравится отдавать заработанное честным трудом? Князя не любили, но терпели. Потому как имя князя Сакульского надежно защищало местных жителей от вездесущих мытарей, обкладывающих новых жителей России царскими податями. Потому как он не требовал женщин себе в гарем, не верстал молодых людей в военные походы, не сидел постоянно над душой. Иметь господина, наезжающего всего раз в два года, куда удобнее, нежели постоянно ощущать хозяйский сапог на своей шее. Но раз в два года не мешало бы и постараться, не жадничать.
– Пива давай, на всех, – твердо распорядился Андрей. – И рыбы копченой достань. Гуся не надо, завтра барана зарежешь.
– Конечно, господин, – закивал Пинетей. – И сено лошадям есть. Хорошее сено, там наверху много. Тюфяки набьем, спать мягко будет.
Андрей махнул рукой и вошел в дом.
Пиво староста все-таки принес. Точнее – желтый и чуть сладковатый, вареный хмельной мед. И целую груду копченых окуней и судаков. Пользоваться близостью реки чуваши умели отлично. Дородная Северпи в сальном шушуне и розовом платке поставила на разные края стола пару тарелок для костей, деревянные кружки – и исчезла. Где-то через час пропал и Пинетей. Ночевать с русским князем в одной избе чуваши побрезговали.
С утра началось нудное, но необходимое дело: пересчет оброка и податей. С пашнями у здешних племен было слабовато, сеяли только-только, чтобы самим хватило, а потому эту тему Андрей не трогал. Зато вот с рыбными промыслами местные обращаться умели, улов коптили, солили, вялили, продавали свежим в Свияжск и Казань. В крупных городах рыбаков хватало своих – но ртов было еще больше.
Староста отсчитал пятнадцать серебряных монет, сверх того выложил завернутую в полотно жирную, чуть подкопченную белорыбицу – тоже пятнадцать туш. Похоже, Пинетей рассчитывал, что верховые эту тяжесть с собой брать не захотят, оставят, и получится немного скостить тягло. Коверкая русские и чувашские слова, он утверждал, что это лакомство никак не получается продать, и купцы предлагают за него
11
Сорок – мерная связка шкурок в стандартах XVI века.
– Хороши караси в сметане! А, Пинетей? Что скажешь? Ловим без спроса, подать за рыбу не платим! Куда смотришь? Чьи снасти?
– Ялват? – зачесал в затылке староста. – Тут не хожу. По реке хожу, в лес хожу. Откуда знать?
– Я тебя научу, как это узнать можно, – похлопал его по плечу Андрей. – А ну, ребятки, поскакали по следу.
Полузанесенная снегом тропка быстро вывела всадников к Шушу – так забавно называли жители свой поселок у впадения узкой извилистой Кубни. Сперва двое мужиков срубили избы по разные стороны от подтопленного наволока. Затем пристроили к домам по сарайчику. Потом – по хлеву и свинарнику. Потом – по загону для отары. Потом – навесы для дров и лодок. В итоге жилище каждого стало напоминать маленький чайна-таун из десятка домиков, накрытых общей крышей. При этом ни у того, ни у другого бани почему-то не имелось. А может, уже и были – но потерялись в дебрях жутковатого по архитектуре дома.
К деревне князь не поехал, сперва свернул на Кубню, проскакал пару верст по ней – и быстро нашел еще пять неучтенных верш. После этого можно было возвращаться к предприимчивым хозяевам.
Одного из мужиков холопы уже заловили, прижали к дому в углу между сарайчиками. Видать, хотел удрать в близкий лесок. Дескать – нет дома никого, и спроса никакого.
– Ну что, родной? – натянул поводья рядом Андрей. – Карасей любишь? Али баранов ими откармливаешь?
– Дык… Это… – поводил руками по сторонам потный усатый чуваш и спохватился: – Не понимаю.
– Да все ты понимаешь, все уже сообразил, – усмехнулся Зверев. – Ну, ладно, ловишь, не воруешь, за то тебя ругать никто не станет. Да только что же к Пинетею не подойти, не сказать? Почто обязательно за руку надобно ловить? Ладно, по доброте своей и снисходя к трудолюбию начета тебе делать не стану. Подать заплатите в два алтына, и спите спокойно.
– А-а, э-э… – опять начал жестикулировать чуваш. – Откель серебро у нас, княже? Место тут безлюдное, утки да бараны монет не приносят.
– Вот, значит, как… Караси в сметане по ведру в день уходят, а серебра нет. Видать, без начета не обойтись.
– Дык… Нету, – опять развел руками чуваш, скинул шапку и торопливо отер лицо.
– Три алтына, – вздохнул Зверев. – Сказать тебе, куда столько карасей уходит? Отсюда до Свияжска на санях аккурат два перехода. Купцы ездят не часто, но катаются. Кто же из них откажется в тепле под крышей переночевать да вкусно покушать? Нет, не понимаешь? А что, смерд, коли я тебя отсюда отселю туда, где токмо утки и бараны живут, а сюда кого посообразительнее посажу. Ась? Думай быстрее. И не зли меня, не то еще начета добавлю.