Заир
Шрифт:
Мы условливаемся о встрече. Михаил просит меня одеться как можно более незаметно - "племя" будет странствовать по Парижу.
Я спрашиваю, что такое "племя", и слышу лаконичный ответ: "Это люди, работающие со мной в ресторане". Спрашиваю, что привезти ему из Америки, и он просит лекарство от изжоги. Хотя мне кажется, что можно было бы выбрать что-нибудь поинтересней, я записываю название этих таблеток.
***
Нy хорошо, а статья?
Возвращаюсь к столу, думаю, о чем бы написать, и, вновь поглядев на вскрытый конверт, прихожу к выводу, что его содержимое меня не удивило.
Эстер находилась в степи, в маленьком городке Центральной Азии, а точнее - в Казахстане.
Я больше никуда не тороплюсь: пересматриваю заново свою историю, которую заставил себя подробно рассказать Мари. Она решила сделать то же самое, и, хотя многое в ее рассказе меня удивляет, это дает результаты: она становится спокойней, уверенней, избавляется от тревоги.
Не знаю, почему я так хочу отыскать Эстер: ведь ее любовь уже озарила мою жизнь, научила меня новому - ну, и не хватит ли этого? Но я вспоминаю слова Михаила: "История должна быть завершена" - и решаю идти дальше. Я знаю, что сумею определить тот миг, когда лед нашего супружества дал трещину, но мы, оказавшись в холодной воде, делали вид, будто ничего не произошло. Я знаю, что сумею определить этот миг еще до того, как приеду в казахский городок, чтобы замкнуть круг или чтобы сделать его больше.
Статья! Неужели Эстер вновь превратилась в Заир и не позволит мне думать ни о чем другом?
Да нет: когда я должен сделать что-то срочное, что-то требующее всплеска творческой энергии, то все происходит именно так, как сейчас, - я взвинчиваю себя чуть ли не до истерики, и в тот самый миг, когда я решаю все бросить, все получается. Я пробовал действовать иначе, что-то готовя загодя, но оказывается, что мое воображение работает исключительно в том случае, если оказывать на него гигантское давление. Я не могу пренебречь Банком Услуг, я обязан отослать в редакцию три страницы о - нет, только представьте себе!
– о проблеме взаимоотношений мужчины и женщины. При чем тут я?! Однако издатели журнала решили, что человек, написавший "Время раздирать и время сшивать", просто обязан разбираться в тайнах человеческой души.
Я пытаюсь выйти в Интернет, однако ничего не получается: после того как я раздавил модем, что-то непоправимо изменилось. Я уже несколько раз вызывал техников, но когда они соизволили появиться, то обнаружили в компьютере много загадочного. Они спрашивали, что меня не устраивает в его работе, не менее получаса проверяли систему, меняли конфигурацию, а потом объявили, что все дело в провайдере. Я дал себя убедить, ведь в конце концов все в полном порядке, и я чувствую себя очень глупо, попросив помощи. Часа через два-три - новый коллапс... Теперь, промучившись несколько месяцев, я признаю, что техника могущественней и сильней меня: она работает, когда хочет, а когда не хочет, то владельцу ее лучше почитать газету, прогуляться, подождать, пока не изменится настроение кабелей и телефонных сетей, и тогда она вновь заработает. Да какой я владелец - она живет собственной жизнью.
Еще две-три попытки выйти в сеть, и я понимаю - подтверждается моим собственным опытом, - что странствие благоразумней отложить. Двери Интернета, самой крупной в мире библиотеки, пока закрыты для меня. Почитать журналы, поискать в них вдохновение? Я беру один из тех, что доставлены мне сегодня, и натыкаюсь на странное интервью одной
– о любви. Никуда не денешься от этой темы.
Журналист спрашивает: "Неужели человек может достичь счастья только в том случае, если он встречает люби - мое существо?" "Нет", - отвечает дама.
"Идея, что любовь дарит счастье, возникла относительно недавно - в конце XVII века. С тех пор мы уверовали в то, что любовь должна длиться вечно, а брак - наилучшее место для нее. В древности представления о любви не были столь оптимистичны. Ромео и Джульетта - это трагедия, а не история со счастливым концом. В последние десятилетия взгляды на супружество как на путь к самореализации распространились особенно широко, равно как и разочарование и неудовлетворенность".
Смелое заявление, однако ничем не поможет мне сочинить статью - прежде всего потому, что я совершенно не согласен с ним. Снимаю с полки книгу, не имеющую ничего общего со взаимоотношениями мужчины и женщины. Называется - "Магические ритуалы Севера Мексики". Если уж моя одержимость не помогает мне написать статью, надо хоть отвлечься, переключиться на что-то другое.
Начинаю листать и вдруг, к своему удивлению, читаю следующее:
"В нашей жизни существует фактор, отвечающий за то, что мы перестали двигаться вперед. Это может быть травма, особенно досадная неудача, разочарование в любви или даже победа, значение которой мы не оценили в полной мере, - любое из перечисленного заставляет нас потерять мужество и остановиться в своем поступательном развитии. Колдун, развивая свои оккультные дарования, должен прежде всего избавиться от этой "точки примирителя", а чтобы обнаружить ее, должен пересмотреть всю свою жизнь".
Примиритель! Это прекрасно вяжется с тем, как я учился стрелять из лука. Это - единственный вид спорта, который меня привлекает. Тренер говорил, что каждый выстрел - неповторим и потому не стоит повторять достижения и избегать ошибок. Надо сотни и тысячи раз повторять одно и то же до тех пор, пока мы не отрешимся от задачи попасть в цель и не превратимся в лук, стрелу и цель. В этот миг энергия "этого" (мой наставник в кидо - стрельбе из японского лука - никогда не произносил слово "Бог") будет направлять наши движения и мы будем посылать стрелу не когда захотим, а когда "оно" сочтет, что время для этого пришло.
Примиритель. Начинает проявляться еще одна часть моей личной истории. Как хорошо, если бы Мари была здесь в эту минуту! Я должен говорить о себе, о своем детстве, о том, что рос забиякой и драчуном и всегда бил всех остальных ребят нашей ватаги, потому что был там самым старшим. Но однажды мне крепко досталось от двоюродного брата, и, решив, что отныне никогда не смогу никого одолеть, я стал избегать любых столкновений, хотя и выглядел трусом в глазах моих возлюбленных и друзей.
Примиритель. В течение двух лет я пытался научиться играть на гитаре: поначалу я делал успехи, но на каком-то этапе словно заколодило, и дальше уже не пошло - ибо я заметил: другие обучаются скорей, и, почувствовав себя бездарью, решил, чтобы не позориться, что меня это больше не интересует. Точно так же обстояло дело с футболом и велосипедом - я быстро овладевал навыками, необходимыми, чтобы все делать вполне прилично, и с определенного момента уже не мог продвинуться дальше.