Заклятые в любви
Шрифт:
Войдя в небольшой, но аккуратный сад контрады совы, Эван сбавил ход, рассматривая убранство. Его встретили несколько старых яблоневых деревьев, расположившихся чуть поодаль от входа. Там, скрытые меж изогнутых ветвей, прятались двухместные качели.
Дорожка, выложенная темной плиткой, вела прямиком в общежитие. По обе стороны от нее тянулась низкая живая изгородь.
Здесь чуть ли не на каждом шагу встречались совы во всевозможном исполнении: выстриженные кусты-совы, совы-статуи, совы на металлических вставках в тротуарной плитке, деревянные совы,
Интернет не лгал, рассказывая, что в контрадах живут настоящие животные-талисманы. На полпути к общежитию, Эван действительно встретил симпатичный, почти сказочный домик с металлической совой на крыше. Заглянув внутрь, он увидел несколько живых сов, дремлющих на жердочках. На их лапках виднелись кольца, но птицы не были привязаны. В любой момент они могли свободно вылететь из своего жилища в круглое открытое окно наверху постройки.
Сразу за совиным домиком виднелось и само общежитие, хотя до него еще была половина сада. Большое трехэтажное здание, хоть и смотрелось заметно проще основного корпуса Университета, всё же не выбивалось от него по стилю и цвету. И на его фасаде тоже виднелся яркий витраж.
«Дайте-ка угадаю. Сова?» – Эван присмотрелся и разглядел очертания полярной совы на витраже общежития. Парень улыбнулся. Ему чертовски нравилось быть здесь и находить всех этих сов. Интересно, сколько их всего?
Он с искренним любопытством выискивал глазастые изображения птиц, пока шел по саду, волоча за собой чемодан, колесико которого жалобно скрипело. Последняя найденная им сова величественно восседала на самом верху пятиступенчатого фонтана у самого входа в общежитие. Мраморная птица гордо расположилась на стопке учебников. Ее повернутая голова смотрела прямо на Эвана огромными круглыми глазищами.
Остановившись, чтобы немного передохнуть, прежде чем он начнет поднимать чемодан по ступенькам, Эван осмотрел фонтан. На дне он заметил множество монеток и решил внести свой вклад. Вообще-то он не верил в подобные вещи: в суеверия и приметы, в места силы, в загадывание желаний под омелой или в момент падающей звезды.
И, чтобы проверить чудесные способности фонтана желаний, он решил загадать самое абсурдное из всего того, что само пришло на ум. Достав монетку, не задумываясь больше ни на секунду, Эван загадал желание и забросил монетку в фонтан. Та звонко шлепнулась о воду и быстро потонула, упав на чужие бесчисленные монеты.
«Ну, теперь посмотрим, сбудется или нет».
Он мог бы загадать отличную учебу, хорошо оплачиваемую подработку или что-то подобное в том же духе. А вместо этого загадал совершенно спонтанное, бездумное и нелогичное желание, следуя мимолетному порыву. И почему-то в тот момент, стоя с монеткой в руках, Эван не хотел менять то желание ни на какое другое.
Вздохнув, парень снова схватил чемодан, поднялся по широкой мраморной лестнице и вошел в высокие двустворчатые двери, желая поскорее найти свою комнату.
Глава 6. Первый отклик
Идеальнее спальню и представить нельзя.
Первое, что бросилось Эвану в глаза – огромное окно почти во всю стену, благодаря которому в комнату проникало много света. Ну а если захочется посмотреть фильм в темноте, то можно задернуть плотные темно-синие шторы. Сейчас они были перевязаны золотыми веревками с декоративными кисточками на концах.
Пол спальни был устлан ковролином такого же темно-синего оттенка, как и шторы. Помещение было рассчитано всего на двух жильцов, поскольку здесь стояли только две кровати. Зато какие это были кровати!
Просторные, высокие, с массивными деревянными изголовьями и дутыми теплыми одеялами, в которые сразу же захотелось завернуться от одного их вида. И даже постельное белье было в традиционной сине-золотой расцветке Беллстрида. У каждой кровати стояла отдельная небольшая тумба из темного дерева, на ней – простой, ничем не примечательный ночник.
Выбрав спальное место, Эван подошел к кровати и снова расплылся в улыбке – на небольших декоративных подушках, разбросанных по всей ее поверхности, золотыми нитками был вышит герб Университета с летящей совой посередине.
«Парящие в ночи – у-ухнем!» – гласила золотая надпись под гербом.
Также, возле окна стояли два письменных стола с удобными на вид стульями. На каждом столе – по синей лампе и по новенькому планшетному компьютеру для учебы. Одно, но каких-то гигантских размеров кресло-мешок стояло по центру спальни, и, судя по габаритам, в нем можно было валяться, а не только сидеть.
Также из общего в спальне имелась темно-синяя пробковая доска с кнопками, книжная полка, вместительный шкаф и резной комод. Из-за того, что вся мебель была освобождена от чьих-либо вещей, спальня выглядела необжитой.
Обычно студенты первым же делом после заселения принимались украшать свою территорию фонариками, плакатами, мягкими игрушками, фотографиями и прочими важными для них вещами, создающими уют. Но Эван любил минимализм, да и ничего такого он с собой не брал, а потому он всё равно не собирался как-то украшать свою половину спальни.
На то, чтобы выложить и распределить по комнате личные вещи, у него ушло всего полчаса – столь мало их было. В основном одежда, да кое-что по мелочи. Ведь всё самое важное для учебы предоставлял Университет, пусть и по запросу.
Управившись, Эван затолкал пустой чемодан под кровать, взял со стола планшет и плюхнулся с ним в кресло-мешок.
«Ммм, как удобно» – блаженно подумал он, вытянув вперед ноги и включив планшет.
Система уже была настроена, как надо. Среди ярлыков значились «библиотека», «журнал оценок», «учебный портал», «чат», какая-то местная звонилка и более стандартные приложения, вроде фотоальбома, видеокамеры, медиапроигрывателя, графического редактора. В общем, всё остальное, что бывает во всех других планшетах.