Заключительный аккорд
Шрифт:
Майор Брам, находившийся на своём КП, собственными глазами видел происходившее. Он тут же мысленно простил вахтмайстеру Монзе все его прежние грехи.
«Я ещё никогда не был так удачлив, — думал майор. — Об отходе назад теперь не может быть и речи, а эсэсовцы без моих пехотинцев превратились бы в груду мёртвых тел. Уничтожение американцев, которые сейчас укрылись в Кринкельте, и будет моей следующей боевой задачей. Разумеется, там да и в соседних деревушках, находится ещё довольно много солдат, противника, которые перешли к обороне. Южнее Моншау стоят части, готовые к наступлению. Никто не знает, как будут разворачиваться события дальше, насколько
С наступлением темноты на землю опустился туман, обещая противнику, перешедшему к обороне, тихую и спокойную ночь.
В двенадцать часов Брам предпринял на своём правом фланге атаку на американский батальон, засевший в километре северо-восточнее Кринкельта. Однако американская артиллерия, огневые позиции которой находились на обратных скатах Эльзенборских высот, открыла по наступавшим огонь, и им пришлось убраться восвояси. Наступила небольшая передышка. Она и на самом деле оказалась недолгой. Вскоре были запущены танковые моторы, последовала команда: «Танки, вперёд!»
Более десятка «тигров» и «пантер», принадлежащих 12-й танковой дивизии СС, выбрасывая из выхлопных труб снопы искр, устремились вперёд, неся на своей холодной броне пехотинцев, входивших в состав штурмовых отрядов. Ведя огонь с ходу и с коротких остановок, танки ворвались в Кринкельт, выехали на центральную площадь с собором и, покрутившись там, постреляли во все стороны, наведя панику на жителей, бежавших из своих горящих домов. Горящие дома сами по себе явились хорошим ориентиром для наступающей вслед за танками пехоты.
Начиная с этого момента вожделенное желание майора Брамa получить бриллианты к Рыцарскому кресту стало более реальным. С одержимостью человека, которому не страшна смерть, он поднял свой полк в атаку и повёл его на американцев, стремясь во что бы то ни стало разбить их и поставить на колени. Основные усилия майор Брам сосредоточил на овладении Кринкельтом. Его солдаты ворвались в охваченную огнём деревушку и вступили в рукопашную схватку с врагом, продвигаясь от дома к дому.
Обороняющиеся держались упорно, отстреливаясь из всех видов оружия. Разразилась огневая дуэль на расстоянии нескольких десятков метров. На глазах росло количество трупов и искорёженной техники. Фаустпатроны прошивали насквозь крестьянские домики. Снаряды базук пробивали танковую броню. «Королевские тигры» подминали под себя джипы и бронетранспортёры и сами взрывались от попадания в них термитных снарядов. Но больше всего гибло людей, их предсмертные крики тонули в темноте…
Километрах в двух от населённого пункта танк, в котором в качестве резервного офицера сидел Дернберг, подорвался на мине. Повредило правую гусеницу.
Это обстоятельство дало Дернбергу возможность уклониться от участия в бою. Нужно было дожидаться, когда можно будет вызвать машину техпомощи.
Естественно, экипажу танка Дернберг выразил сожаление по поводу того, что они в решающую минуту вынуждены стоять в стороне от событий.
В течение всей ночи шёл ожесточённый бой за Крин-кельт. Подразделениям Брама, находившимся на правом фланге полка, удалось обратить в бегство американский батальон. Однако часа два спустя он сам понёс тяжёлые потери от «шерманов» противника.
От нечеловеческого напряжения и наступающие и обороняющиеся еле держались на ногах.
Вечером восемнадцатого декабря американские войска получили разрешение отойти на подготовленные за это время позиции на Эльзенборнских высотах. Правда, солдатам
Ночью Дернберг услышал первую сводку по радио, в которой говорилось о положении, сложившемся на их фронте. Вот что сообщала информационная служба вермахта о начале операции «Осенний туман»:
«16 декабря в 5 часов 30 минут крупные силы германских войск, покинув укрепления Западного вала, после короткой, по мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление на широком фронте, успешно прорвав американские позиции на участке между Высоким Венном и северной частью Люксембурга.
Огромная по своему размаху битва продолжается. Наступающие войска прикрываются с воздуха частями истребительной авиации. С целью дальнейшей дезинформации противника подробности о происходящем сражении будут опубликованы несколько позднее.
В воздушных боях с вражеской авиацией в районе развёртывания операции подразделения наших истребителей уничтожили, по имеющимся в нашем распоряжении сведениям, 48 вражеских бомбардировщиков. Зенитными дивизионами люфтваффе сбит 21 самолёт противника».
«Меня такими! сводками не проведёшь, — думал, слушая это, Дернберг. — Кто-кто, а уж я-то прекрасно знаю, как их стряпают».
Затем он прослушал специальное сообщение, в котором говорилось следующее:
«Быстрое сокрушение сопротивления западных союзников русских в значительной степени облегчило нашу задачу. Все мы только что ломали голову над вопросом, чем вызвано молчание фюрера. Быть может, он болен? Теперь же мы можем сообщить о том, что фюрер находится в добром здравии и что именно он лично подготовил и продумал до мельчайших подробностей успешно проходящую сейчас операцию. Его молчание вполне понятно, и теперь оно вознаграждено.
Противник потерпел серьёзное поражение. Однако нам этого мало. Мы должны поставить противника на колени, заставить его наконец понять и осознать, что ему нет никакого смысла продолжать борьбу».
«В конце концов, что бы ни случилось, я австриец, — подумал Дернберг. — Начиная с тысяча девятьсот тридцать восьмого года я был вынужден участвовать во всём том, что делали сторонники Гитлера».
На рассвете семнадцатого декабря передовой отряд гитлеровских танков в Хонсфельде, несколько южнее Кринкельта, разбил подразделение инженерных войск американцев и, захватив горючее, заправил свои машины. Выйдя в Бюллинген, расположенный в четырёх километрах юго-западнее Кринкельта, они напрасно прождали головной отряд 12-й танковой дивизии, который всё ещё топтался у лосхеймерских позиций.
Части Пайнера продвигались беспрепятственно: им удалось прорвать линию обороны противника. Население буквально трепетало перед гитлеровцами, которые, выполняя приказ фюрера, не щадили ни старых, ни малых. Войска продвинулись на сорок пять километров.
Недалеко от Малмеди на пути гитлеровцев попалась артиллерийская батарея 285-го артиллерийского батальона, которая почти полностью состояла из молодых, неопытных солдат. Не оказав сопротивлеппя, батарея целиком сдалась в плен. Сто шестьдесят солдат были согнаны в одно место под открытым небом и объявлены военнопленными. Для их охраны был оставлен один танк.