Закон и женщина
Шрифт:
— Нам не нужно сказки, — вмешалась я. — Я еще не сказала мистеру Декстеру многого, что мне нужно сказать ему.
Ариэль подняла свою тяжелую руку.
— Берегитесь, — сказала она, приближаясь ко мне.
В эту минуту голос хозяина остановил ее.
— Снеси арфу на место, безумная, — сказал он строго. — Я расскажу сказку, когда мне вздумается.
Она покорно отнесла арфу в конец комнаты. Мизериус Декстер подвинул свое кресло ближе ко мне.
— Я знаю, что может оживить меня, — сказал он доверчиво. — Движение может оживить меня. Я не делал моциона в последнее время. Подождите, и вы увидите.
Он положил руки на механизм кресла и покатился по комнате. При этом зловещая перемена в нем выразилась в новой форме. Он уже не мог катать кресло с прежней неистовой быстротой, колеса не трещали и не свистели под ним. Прокатившись взад и вперед по комнате, он остановился, задыхаясь от усталости.
— Я отвык, — сказал он мне слабым голосом. — Я не мог выносить треска колес и дрожания пола, пока вас не было.
Кто не пожалел бы его в эту минуту, кто не простил бы ему всех его проступков? Даже Ариэль почувствовала что-то. Я услышала, что она всхлипывает позади меня. Но тут же она опять затянула жалобным тоном:
— Когда же сказку?
— Не обращайте внимания на нее, — прошептала я ему. — Вам нужен свежий воздух. Пошлите за садовником. Покатаемся в вашем кабриолете.
Напрасная попытка. Ариэль не хотела примириться с его невниманием. Она воскликнула опять:
— Когда же сказку? Когда же сказку?
Ей удалось наконец пробудить угасавшую энергию хозяина.
— Негодная! — крикнул он, повернув кресло и остановившись перед ней. — Сказка будет. Я расскажу ее! Вина! Принеси вина, плаксивая идиотка! Как я не подумал об этом раньше? Королевское бургундское, вот что мне нужно, чтобы возбудить мою фантазию. Стаканы для всех. Воздадим честь царю виноградников, великолепному кло-вужо.
Ариэль открыла шкаф в алькове и достала вино и высокие венецианские стаканы. Декстер опорожнил свой стакан залпом и заставил нас пить или по крайней мере делать вид, что мы пьем. Даже Ариэль не была забыта. Подражая своему хозяину, она выпила свой стакан залпом. Крепкое вино бросилось ей в голову тотчас же, и она запела хриплым голосом песню собственного изобретения, состоявшую из бесконечного повторения одной и той же просьбы:
— Расскажите нам сказку! Хозяин! Хозяин! Расскажите нам сказку!
Ее хозяин молча налил себе второй стакан вина. Бенджамен, воспользовавшись минутой, когда он отвернулся от нас, шепнул мне:
— Послушайтесь меня хоть раз, Валерия. Уйдем отсюда.
— Еще одно усилие, — прошептала я в ответ, — последнее усилие.
Ариэль продолжала сонно свою песню:
— Расскажите нам сказку! Хозяин! Хозяин! Расскажите нам сказку!
Мизериус Декстер поднял глаза. Вино начало производить свое действие. На лице его появился румянец, в глазах прежний ум. Бургундское оживило его. Я решила сделать последнюю попытку.
— Не нужно сказки, — сказала я. — Мне необходимо поговорить с вами, мистер Декстер. Я вовсе не расположена слушать сказку.
— Не расположены слушать сказку? Я понимаю вас. Вы думаете, что моя изобретательность истощилась, и не хотите сказать это прямо. Я докажу вам, что вы ошибаетесь. Я докажу вам, что Декстер опять стал самим собою. Замолчи, Ариэль, не то я выгоню тебя из комнаты. Моя сказка у меня в голове, с законченными сценами и характерами. Я уверен, что она заинтересует вас. Она называется «Госпожа и Служанка». Вернемся к огню, и я начну.
Сказка о госпоже и служанке! Похоже, что он намеревался рассказать мне в форме сказки что-нибудь о миссис Болл и ее служанке!
Название сказки оживило мои едва не угасшие надежды. Он пришел в себя наконец, его обычная проницательность и его обычная хитрость вернулись к нему опять. Под предлогом сказки для Ариэль он хотел опять ввести меня в заблуждение насчет миссис Болл. Это было очевидно. Он был прав, сказав, что Декстер сделался опять самим собой.
Возвращаясь к камину, я взяла под руку моего старого друга.
— Я еще не потеряла надежды, — шепнула я ему. — Не забудьте условленных знаков.
Мы заняли свои прежние места. Ариэль опять глядела на меня угрожающим взглядом. Несмотря на выпитый стакан вина, она была начеку, она опасалась нового вмешательства с моей стороны. Но я теперь не имела ни малейшего намерения прерывать рассказ. Я ждала его с таким же нетерпением, как сама Ариэль. Сюжет был опасен для рассказчика. Он мог проговориться, он рисковал выдать себя.
Он обвел нас глазами и начал оживленно:
— Уселась ли моя публика? Готова ли моя публика? Поверните лицо еще немного в мою сторону, — сказал он мне самым мягким и нежным тоном. — Улыбнитесь хоть раз сострадающей улыбкой человеку, у которого вы отняли спокойствие и счастье. Благодарю вас, свет моей жизни, благодарю вас. — Он откинулся на спинку кресла. — Сказка, — сказал он. — Сначала заглавие. Краткое и заманчивое заглавие: «Госпожа и Служанка». Сцена — страна романтизма, Италия. Время — век романтизма, пятнадцатое столетие. А! Взгляните на Ариэль. Она знает о пятнадцатом столетии столько же, сколько кухонная кошка, однако она уже заинтересована. Счастливая Ариэль!
Ариэль взглянула на меня с торжеством.
— Я знаю столько, сколько кухонная кошка, — сказала она с широкой улыбкой польщенного тщеславия. — Я счастливая Ариэль. А вы что?
Мизериус Декстер захохотал неудержимым хохотом.
— Разве я не говорил вам? Разве она не забавна? Так вот. Действующие лица драмы — все женщины. Анжелика, благородная дама, благородная по характеру и по происхождению, Кунигунда, дьявол в прекрасном женском образе, и Даморида, ее злосчастная служанка. Первая сцена. Мрачная комната со сводами в древнем замке. Время — вечер. В лесу кричат совы, в болоте квакают лягушки. Взгляните на Ариэль. У нее уже пробегает мороз по коже.