Закон Мёрфи в СССР
Шрифт:
А, черт с ним – пока душ работает, он точно не выберется! Я дал волю любопытству и ринулся к кровати Эрнеста, ухватил портмоне и раскрыл его.
– Листья дубовые падают с ясеня, – вырвалось у меня. – Вот нихера себе так нихера себе!
Всё было очень просто и одновременно страшно: в бумажнике лежали деньги. Катастрофически много денег!
Глава 5, в которой девочки отдыхают, а Эрнест что-то мутит
– Понедельник, – читал вслух пухлый мальчик лет девяти, вазюкая пальцем по листку с меню, вывешенному у входа в столовую. – Хлеб белый, хлеб ржаной, сахар к чаю на завтрак и ужин, масло сливочное на завтрак и ужин.
– Мам, а ватрушки точно дадут? – подергала Таисию за рукав Василиса.
– Вась, погоди, я сейчас, – Таисия замерла перед зеркалом, поправляя прическу.
Еще бы – первый выход в свет: надо было блистать! И она блистала, что уж там. Мать пухлого мальчика тоже пыталась блистать, поправляя свою копну на голове, но, даже учитывая модное атласное платье, яркую косметику, пышный бюст и длинные ноги – рядом с Тасей она не смотрелась.
– Вто-ро-е блюдо. Биточки морковные, каша манная, творог с кефиром, пирожки с картофелем. Третье блюдо. Чай с сахаром. Ма-а-ам, чай – это ведь стакан, а не блюдо! Ма-а-ам? Обед, закуски: шпроты, сыр, галантин рыбный, салат из свеклы.
– Мам, а что такое галантин? – снова потянула за платье Таисию ее старшая дочка.
В столовую почему-то не пускали, а ушлого Эрнеста, который по щелчку открывал все двери, рядом не было. Да и не очень-то и хотелось пользоваться его услугами – обнаружив пару десятков тысяч рублей в том самом портмоне, я уверился в мутности этого парня. Ну да, десять или пятнадцать тысяч, чисто теоретически, мог с собой взять в отпуск какой-нибудь зажиточный моряк дальнего плавания, старатель с речки Вачи или шахтер-передовик, который решил погулеванить на всю катушку. Но мажор совершенно точно не был ни тем, ни другим. Да и кто мог открутить ему голову, на что он неоднократно намекал, если бы у него украли честно заработанное? Жена? Мама?
Пока я размышлял об Эрнесте, отдыхающие, которых было не так-то и много, принялись занимать места в столовой, не забывая оглядывать друг друга с ног до головы. Кажется, я один чего-то не понимал и приперся в вечных штанах с карманами и видавшей виды рубашке. Даже как-то стыдно стало: по крайней мере, ради Таисии мог бы достать из чемодана отцовский костюм-тройку, перешитый по моей фигуре и в соответствии с нынешней модой двумя шикарными еврейскими портными – Моней и Абрашей. Но идти в столовку в костюме?..
Так или иначе – народ присматривался. Тут были «старички», заехавшие несколько дней назад, и «новички», прибывшие позавчера, и мы – самая новая партия. Мы – это я, Таисия с девочками, мнимая роскошная женщина (она, по крайней мере, точно мнила себя роскошной) со своим пухлым мальчиком, пожилая пара академического вида – скорее всего, из какого-то из минских институтов, и Эрнест.
Сейчас Эрнеста с нами не было, мой подозрительный сосед усвистал куда-то с самого утра.
Помещение столовой имело огромные, во всю стену, окна, и южное, не по-осеннему жаркое солнце заливало всё пространство, добавляя теплых тонов и ярких красок. Наверное, летом тут было чертовски душно! И вентиляторы под потолком не спасли бы. Вот уж точно: хотели как лучше, а получилась теплица!
Я усмехнулся, вспоминая Виктора Черномырдина – как он там? Вроде как диссертацию как раз защищать должен? Или его жизнь еще проходит в атмосфере нефти и газа? В любом случае – здесь нам не тут, нужно было шевелиться, и я пристроился в очередь на раздачу,
В общем – в санатории было классно. Кормили – от пуза, номера – с удобствами, природа – восторг.
Процедуры – на любой вкус, самое то для моих просаженных нервов: жемчужные ванны, контрастный душ, физиотерапия, механотерапия… На ЛФК мне Тася записываться запретила, держа в уме миниатюрную и стройненькую девушку-инструктора, и имела на это полное право. Я ведь не собирался отпускать ее к тому огромному армянину с белоснежной улыбкой, который тут исполнял роль массажиста! Вот еще, я и сам умею все эти массажи… А не умею – научусь! Главное – это практика. И пусть не жалуется потом на железные пальцы идиота…
Имелся тут и вполне приличный спортзал с гантелями и штангами, волейбольная площадка с сеткой, всякие разные турники-брусья на свежем воздухе. Можно было взять напрокат шашки-шахматы и рубиться в них в тени деревьев на лавочках или – записаться в библиотеку. Вечером непременным элементом досуга были танцы, на которые нет-нет, да и проникали местные парни с известными целями.
А еще – в санатории работали целых две воспитательницы! Они занималась с дошколятами в первой половине дня, давая возможность взрослым посещать процедуры: что-то там лепили, рисовали, играли в незнакомые мне игры… Эти замечательные девушки-апсарки натуральным образом влюбили в себя детишек, и те готовы были ходить за ними как привязанные, будто в сказке про легендарного крысолова. А звали девушек по-шекспировски: Джульетта и Офелия.
И, конечно, море! Большая часть отдыхающих и все абсолютно местные купаться не собирались, мол – холодно. Но для моей биатлонистки вода с температурой +18 была вполне приемлемой, так что и она, и девочки от души плескались в волнах, заставляя окружающих стучать зубами и синеть от одних только мыслей об ощущениях после такого плавания.
Я тоже пару раз проплыл туда-сюда между пирсами, для галочки, но предпочитал валяться на каменистом пляже, загорать и наблюдать за грациозными движениями Таисии, которая смотрелась в зеленом раздельном купальнике весьма привлекательно.
Устал я от отдыха на третьи сутки. Душа требовала чего-то эдакого, и эдакое не заставило себя ждать.
Я решил сбежать – хотя бы недалеко и ненадолго. Таисия пару раз напомнила мне о запрете Привалова покидать территорию санатория, а потом махнула рукой:
– Тебя разве удержишь?
Может, кто-то за мной и присматривал, и потом будет мне ай-яй-яй, но торчать в золотой клетке больше сил не имелось. Экскурсиями нам грозили послезавтра, настаивая на необходимости акклиматизации, но я бы за эти два дня, пожалуй, кого-нибудь прикончил.
Эрнест с первого дня водил к себе женщин, вылавливая их очень просто: он садился где-нибудь на лавочке и играл на гитаре романсы, потряхивая своими волосами и постукивая ногами в кроссовках. По итогу – до полуночи в комнату можно было и не заявляться, чтобы не нарваться на потные тела, стоны, охи и вздохи, и, возможно – возмущенные визги и трёхэтажные проклятья. Я и подумать не мог, что практика курортных романов в Союзе развита прям настолько!
С другой стороны – во все времена, в любой стране живут люди очень разные. Для кого-то санаторий – это действительно место для того, чтобы просто взять – и отдохнуть, отъесться, выспаться, поваляться вдоволь наконец. Для других – разбавить серые будни яркими красками, нахвататься впечатлений, потешить свое самолюбие вниманием противоположного пола. «Любовь и голуби» никто не отменял, да?