Залог мира. Далекий фронт
Шрифт:
Антони Стаффорд тяжело опустился в кресло. Казалось, что его суставы сгибаются с трудом, а каждое движение причиняет сильную боль.
— Я не спешил, Ральф. Я сейчас ужасно паршиво чувствую себя на земле. Меня ранило не сильно, но здорово контузило. Этот проклятый Риген мы никогда не забудем.
— Риген? — вздрогнула миссис Кросби.
— Да, Риген. Почему это вас гак удивило?
— Здесь за последнее время было очень много разговоров об этом городе, Антони, — неохотно пояснил Ральф.
— Да, о Ригене стоит поговорить, — задумчиво произнёс Стаффорд. — Этот город многие не забудут, а многие и вообще не вспомнят. Для меня же одно его название звучит как похоронный звон. Проклятый город!
— Что же там случилось, Антони? — с тревогой в голосе спросила миссис Кросби.
— О, там случилось очень много событий, миссис Кросби. Надо быть большим художником, чтобы их описать. Если хотите, я расскажу обо всём, хотя бы для того, чтобы мои дальнейшие сообщения были более понятны.
— Мы ждём с нетерпением, Стаффорд, — сказал мистер Кросби, ещё не понимая, о каких дальнейших сообщениях упомянул гость.
— Да, собственно говоря, ничего захватывающего вы не услышите. Всё, что произошло, выглядит скорее грустным, чем увлекательным. После высадки и короткого боя во Франции мы опять сели в самолёты и были переброшены в район Рейнской области. Десант прошёл как нельзя лучше. Было решено, что мы занимаем город Риген, закрепляемся, делаем его опорным пунктом, а от него уже расширяем свои позиции во все стороны — главным образом для того, чтобы соединиться с нашими танками, которые находились где-то неподалёку. На всех картах и по данным авиационных разведок этот самый Риген совсем безобидный город. Лётчикам его даже не рекомендовалось бомбить, как объект, не заслуживающий внимания. В действительности же немцы сделали Риген настоящим арсеналом. Со всех концов собрали туда танки…
— Какой ужас! — воскликнул мистер Кросби.
— Да, это было довольно странно, — продолжал Стаффорд. — Мы только сунулись в этот Риген, будь он проклят на земле и в небе, а на нас оттуда танки… Боже мой, сколько их там было! И вместо наступления мы вынуждены были перейти к глухой обороне в каком-то селе и сидеть там, как мыши, окружённые со всех сторон. Трудно передать, что мы пережили, пока наши танкисты не прорвались к нам.
— Молодцы танкисты. Я их уважаю больше других родов войск, — нашёл нужным вставить Гибсон.
— Да, они хорошие ребята, но и полегло их у этого Ригена очень много. Куда только наша авиация раньше смотрела — никак не пойму.
В сумеречной гостиной наступила минута тягостного молчания. Все, казалось, были погружены в свои мысли. Только Стаффорд проявлял признаки волнения. Он беспокойно поглядывал на миссис Энн и слишком часто вытирал платком вспотевший лоб.
— Я очень устал, — сказал он наконец, — и скоро пойду домой. Мне надо лечь. Но перед уходом я должен рассказать всё до конца. Неизвестно, когда я снова смогу зайти к вам. — И, глядя прямо в лицо миссис Энн, Стаффорд продолжал: — В бою возле Ригена командовал танковым батальоном капитан Генри Стилмен.
— Говорите, говорите, что с ним? — встревожилась миссис Энн.
— Он погиб, спасая нас. От всего батальона осталось четыре танка. Мы сами похоронили капитана Стилмена в десяти километрах западнее Ригена.
Миссис Энн медленно закрыла ладонями побелевшее лицо.
— Страшная кара господня упала на наш дом, на нашу семью, — прошептала она.
Кросби нервно прошёлся по гостиной.
— Да, Гибсон, — сказал он, — ужасная история произошла там.
— На войне как на войне, Кросби, — нравоучительно произнёс Гибсон. — Без жертв не обходится.
Антони Стаффорд поднялся.
— Теперь всё сказано, — произнёс он. — Я боялся, что у меня нехватит сил договорить. От души сочувствую вам, миссис Кросби. Простите, я должен итти.
Медленно переставляя ноги, он двинулся к двери.
— Один деловой вопрос, — догнал его у двери Гибсон, — наши войска уже взяли Риген?
— Нет, — ответил Стаффорд, выходя.
— Так, — задумчиво пробормотал Гибсон. — Значит, надо кое о чём позаботиться.
— Довольно, — почти истерически закричала миссис Энн, — довольно заботиться о том, чтобы англичане платили кровью за ваши проклятые доллары.
Мистер Кросби всплеснул руками и кинулся к жене.
— Она сошла с ума! Простите её, мистер Гибсон. Опомнись, Энн. Я понимаю твоё горе, но зачем же…
Но миссис Кросби уже овладела собой.
— Хватит, Артур, — сказала она почти спокойно. — Мы сами продали его счастье, его жизнь.
Медленно, ни на кого не глядя, она, как лунатик, вышла из гостиной.
Гибсон и Кросби вышли в сад.
— Кем приходится вам этот Стилмен? — спросил Гибсон.
— Это мой пасынок. Сын миссис Кросби и её первого мужа, моего лучшего друга. Стилмен умер очень давно…
Гибсон не дослушал. Он круто повернулся и зашагал к дому. За ним покорно пошёл и мистер Кросби.
Джен и Ральф сидели в гостиной. Разговор не клеился. Они как будто боялись, что каждое слово принесёт новую неприятность.
— Хотел бы я знать, куда делась Таня, — нарушил, наконец, молчание Ральф. — Неужели она решила поспать перед обедом? Нужно позвать её, а то очень тяжело стало после всего этого… Хотя боюсь, что и она не внесёт радости…
Джен молча смотрела, как он поднялся и вышел из гостиной. Его шаги затихли наверху, но вскоре послышались снова, приближаясь.
— Странно, — сказал Ральф, вернувшись в гостиную. — Её там нет. Куда она могла деться? Может быть, гуляет в саду?
— Садись, Ральф, — тихо, но многозначительно сказала Джен. — Садись и выслушай меня. Тебе незачем искать Таню, потому что ты её не найдёшь. Она ушла от нас навсегда.
Ральф смотрел в холодное, почти жестокое лицо своей невесты, и страшное подозрение зародилось у него. Тело его напряглось, как для прыжка, руки сжались в кулаки, глаза впились в Джен.
— Значит, это мне не приснилось, — сказал он хрипло. — Значит, ты отдала её в концлагерь, как предлагал Гибсон?