Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
"4. ома Бортонъ, поставщикъ мяса для кошекъ лорда-мэра, шерифовъ и многихъ членовъ Верхняго и Нижняго Парламента (провозглашеніе имени этого джентльмена было принято съ пламеннымъ энтузіазмомъ) иметъ деревянную ногу и утверждаетъ! что деревяшка стоитъ ему очень дорого, потому что скоро избивается о камни. Прежде онъ покупалъ подержанныя деревяшки и выпивалъ каждый вечеръ, на сонъ грядущій, по два стакана джина съ горячей водой (глубокіе вздохи на дамской половин). Подержанныя деревяшки, говоритъ онъ, нердко разбивались въ дребезги объ острые каменья, и это, по его убжденію, происходило отъ чрезмрнаго употребленія джина съ горячей водой. Теперь ома Бортонъ покупаетъ всегда новыя деревяшки и въ ротъ ничего не беретъ, кром воды и слабаго чая. Новая деревяшка служитъ ему
"Доводя такимъ образомъ вс эти въ высшей степени утшительные факты до вашего свднія, милостивыя государыни и государи, комитетъ надется со временемъ распространить крутъ своихъ дйствій къ общему благу человчества и особенно Англіи, гд, какъ извстно, всякое доброе смя быстро приноситъ свои плоды, разрастаясь по всмъ тремъ соединеннымъ королевствамъ. Благодаря нашимъ соединеннымъ усиліямъ, наступитъ безъ сомннія счастливая пора, когда столтніе старики и старухи, пользующіеся употребленіемъ всхъ своихъ физическихъ и нравственныхъ силъ, не будутъ считаться рдкостью на нашей плодоносной почв. Для этой цли комитетъ употребитъ на будущее время вс свои старанія для того преимущественно, чтобы привлекать къ "Соединенному обществу" молодыхъ людей, цвтущихъ здравіемъ и красотою. Нтъ ни малйшаго сомннія, что, при нашихъ общихъ усиліяхъ, молодые люди сохранятъ надолго т рдкія качества, которыя длаютъ ихъ столь пріятными и любезными въ обществ кроткаго и нжнаго пола. Въ заключеніе этого я желалъ бы, милостивыя государыни, пропть передъ вами одну изъ тхъ старинныхъ балладъ, гд поэтъ живописно рисуетъ добродтели одного лодочника, который, безъ сомннія, слдовалъ правиламъ умренности и воздержанія всю свою жизнь, за что и пользовался постоянно благосклонностью кроткаго и нжнаго пола (необузданный восторгъ).
— О какомъ это кроткомъ и нжномъ пол говоритъ онъ, Самми? — спросилъ шопотомъ м-ръ Уэллеръ старшій.
— О женщинахъ, я полагаю.
— Ну, такъ онъ вретъ чепуху, мой милый. Желалъ бы я натолкнуть на него твою мачиху! — замтилъ м-ръ Уэллеръ.
Дальнйшія замчанія нескромнаго старика были прерваны началомъ пнія знаменитой баллады о томъ счастливомъ лодочник, который, всю свою жизнь, не думая ни о чемъ, перевозилъ только черезъ Темзу прекрасныхъ леди, когда не было на этой рк ни одного изъ ныншнихъ мостовъ. Когда псня подходила уже къ концу и дамы готовились увнчать пвца общимъ залпомъ рукоплесканій, въ комнату суетливо вбжалъ опять небольшой плшивый человкъ и шепнулъ что-то на ухо м-ру Антону Гомму.
— Друзья мои, — сказалъ м-ръ Гоммъ, обращаясь къ публик съ озабоченнымъ видомъ, — почтенный депутатъ нашъ, м-ръ Стиджинсъ извиняется, что не могъ подоспть къ началу засданія, и проситъ теперь позволенія войти. Онъ стоитъ внизу.
Батистовые платочки заколыхались теперь въ воздух съ необыкновенной энергіей и силой, по тому что м-ръ Стиджинсъ пользовался особенною благосклонностью всхъ прекрасныхъ леди, принадлежавшихъ къ кирпичнопереулочному обществу соединенныхъ друзей.
— Онъ можетъ войти, я полагаю, — сказалъ м-ръ Гоммъ, бросая на дамъ умильные и нжные взоры. — Братъ Теджеръ, просите сюда м-ра Стиджинса.
Плшивый человкъ, откликнувшійся на имя брата Теджера, торопливо побжалъ на лстницу, и черезъ минуту, передъ дверью залы, послышались чьи-то тяжелые и неровные шаги.
— Валитъ, Самми, валитъ! — прошептывалъ м-ръ Уэллеръ, съ трудомъ подавляя свой истерическій смхъ.
— Не говори мн ничего, или я принужденъ буду уйти, — отвчалъ Самуэль. — Вотъ онъ ломится въ двери. Я слышу, какъ онъ трется бокомъ о штукатурку.
Въ то время какъ Самуэль говорилъ такимъ образомъ, маленькая дверь отворилась, и на порог появился м-ръ Стиджинсъ всей своей особой. При вход его вся зала огласилась самыми неистовыми рукоплесканіями, сопровождаемыми топаньемъ нотъ и необузданнымъ размахиваніемъ батистовыхъ платковъ; но, къ великому удивленію, м-ръ Стиджинсь на вс эти изъявленія задушевнаго восторга, не думалъ отвчать ни поклономъ, ни привтственною рчью. Онъ стоялъ среди залы, покачиваясь во вс стороны, и неподвижно устремилъ свои глаза на оконечность свчи, поставленной на зеленомъ столик.
— Вы, кажется, нездоровы, братъ Стиджинсъ? — шепнулъ ему м-ръ Антонъ Гоммъ.
— Нтъ, сэръ, вы врете, — отвчалъ м-ръ Стиджинсъ свирпымъ тономъ, — я совершенно здоровъ, если вы не совсмъ ослпли.
— Очень хорошо, — сказалъ м-ръ Антонъ Гоммъ, отступая на нсколько шаговъ.
— Конечно, вс въ этой компаніи согласятся, что я именно таковъ, какъ мн слдуетъ быть, — сказалъ м-ръ Стиджинсъ.
— Конечно, конечно, — проговорилъ м-ръ Гоммъ.
— A кто не согласится, такъ оно того… того оно какъ… того… понимаете, сэръ? — продолжалъ достопочтенный Стиджинсъ.
— Какъ вамъ угодно, — отвчалъ наобумъ м-ръ Антонъ Гоммъ.
Въ зал воцарилось глубокое молчаніе, и вс, казалось, съ нетерпніемъ ожидали возобновленія прерванныхъ занятій.
— Не угодно-ли вамъ обратиться къ собранію, сэръ? — сказалъ м-ръ Гоммъ.
— Нтъ, сэръ, — отвчалъ м-ръ Стиджинсъ. — Нтъ, сэръ. Не угодно, сэръ.
Члены собранія переглянулись другъ на друга, и ропотъ изумленія пробжалъ по всей зал.
— По моему мннію, сэръ, — сказалъ м-ръ Стиджинсъ, разстегивая верхнія пуговицы своего сюртука и стараясь выражаться какъ можно громче, — по моему мннію, сэръ, вы вс тутъ перепились, нализались, какъ… какъ… какъ мерзавцы. Послушайте, Теджеръ, — продолжалъ м-ръ Стиджинсъ, обращаясь съ возрастающею лютостью и свирпостью къ небольшому плшивому человку, — вы пьяны, сэръ, пьяны, какъ стелька.
Съ этими словами м-ръ Стиджинсъ, увлекаемый похвальнымъ желаніемъ поддержать и распространить трезвое состояніе между всми почтенными сочленами добродтельнаго общества, ударилъ м-ра Теджера сжатымъ кулакомъ по самой середин носа съ такимъ блистательнымъ успхомъ, что плшивый человкъ опрокинулся навзничъ и стремглавъ полетлъ по лстничнымъ ступенямъ въ нижній этажъ.
Съ шумомъ, крикомъ и плачевными взвизгами женщины повскакали со своихъ мстъ и устремились отдльными маленькими группами къ любимымъ братцамъ, стараясь защитить ихъ своими объятіями и руками отъ угрожающей бды. Такой взрывъ сестринской привязанности оказался почти гибельнымъ для м-ра Гомма, снискавшаго удивительную популярность въ этомъ филантропическомъ кругу. Женщины густыми толпами обступили его спереди и сзади, повисли на его плечахъ, на ше, на рукахъ, такъ что бдный президентъ чуть не задохся отъ этихъ пылкихъ выраженій братской дружбы и любви.
Большая часть свчей загасла, и въ парадной зал воцарился страшный безпорядокъ.
— Ну, Самми, теперь будетъ и на моей улиц праздникъ, — сказалъ м-ръ Уэллеръ старшій, снимая свой верхній сюртукъ, съ обдуманнымъ и ршительнымъ видомъ:- я учиню теперь свою расправу.
— Что-жъ ты намренъ длать, старина? — спросилъ Самуэль.
— A вотъ увидишь, — отвчалъ м-ръ Уэллеръ.
И прежде, чмъ Самуэль усплъ вникнуть въ сущность дла, мужественный родитель его пробился въ отдаленный уголъ комнаты и напалъ, съ отмнною ловкостью, на достопочтеннаго м-ра Стиджинса, который, между тмъ, продолжалъ изливать потоки своего пьянаго краснорчія на безпорядочную толпу.
— Отступи, старичина! — закричалъ Самуэль.
— Приступлю, демонъ его возьми, приступлю! — заголосилъ старикъ и, безъ дальныхъ околичностей, влпилъ ударъ въ открытую лысину достопочтеннаго м-ра Стиджинса, начинавшаго въ свою очередь становиться въ боевую позицію такъ, однакожъ, что ноги измняли ему на каждомъ шагу. М-ръ Уэллеръ продолжалъ хорохориться, размахивая обими руками.
Сознавая безполезность всхъ своихъ увщаній, Самуэль надлъ свою шляпу, перебросилъ черезъ плечо сюртукъ своего отца, насильственно схватилъ его за оба плеча, повернулъ налво кругомъ и быстро повелъ его съ лстницы на улицу, продолжая держать его крпко до тхъ поръ, пока, наконецъ, не повернули они за уголъ ближайшаго переулка. Обернувшись назадъ, Самуэль увидлъ, какъ, при крикахъ раздраженныхъ братцевъ и сестрицъ, пьянаго Стиджинса потащили куда-то, и какъ расходились въ разныя стороны достопочтенные члены кирпичнопереулочнаго общества соединенныхъ друзей умренности, трезвости и воздержанія.