Замогильные записки Пикквикского клуба

Диккенс Чарльз

Нечего было отвчать на этотъ неотразимый аргументъ.

— М-ръ Винкель забывается немножко, милордъ, — сказалъ м-ръ Скимпинъ, бросивъ многозначительный взглядъ на присяжныхъ. — Законы, надюсь, освжатъ его память, милостивые государи.

— Совтую вамъ быть осторожне, сэръ, — сказалъ вице-президентъ, бросивъ на свидтеля мрачный взглядъ.

Несчастный Винкель поклонился и старался по возможности принять спокойный видъ.

— Теперь, м-ръ Винкель, не угодно-ли вамъ быть внимательне къ моимъ вопросамъ, — сказалъ м-ръ Скимпинъ, — рекомендую вамъ, сэръ,

для собственной же вашей пользы постоянно держать на ум совтъ, сдланный вамъ милордомъ. Извольте отвчать: принадлежите-ли вы, какъ я, впрочемъ, не сомнваюсь, къ числу искреннихъ друзей м-ра Пикквика, отвтчика по длу вдовы Бардль?

— Я имю честь пользоваться знакомствомъ и дружбой м-ра Пикквика съ той поры…

— Сдлайте одолженіе, м-ръ Винкель, не увертывайтесь отъ моего вопроса. Повторяю вамъ еще, и вы отвчайте безъ уклончивости: другъ вы или нтъ отвтчика по длу м-съ Бардль?

— Я хотлъ сказать, сэръ, что…

— Угодно вамъ или нтъ отвчать на мой вопросъ, сэръ?

— Если вы не станете отвчать, мы принуждены будемъ арестовать васъ, сэръ, — замтилъ вице-президентъ, небрежно перелистывая свою записную книгу.

— Что же, сэръ? — сказалъ м-ръ Скимпинъ. — Да или нтъ?

— Да, сэръ.

— Что же такое — да?

— Я другъ м-ра Пикквика.

— Конечно, другъ, это мы очень хорошо знаемъ. Почему же вы не объявили этого сначала? Быть можетъ, вы знаете также м-съ Бардль — да, м-ръ Винкель?

— Я не знаю м-съ Бардль; но я видлъ ее.

— О, вы не знаете, но вы видли ее? Потрудитесь же, сэръ, объяснить господамъ присяжнымъ, что вы подъ этимъ разумете?

— Я хотлъ сказать, что я не былъ коротко съ нею знакомъ; но я видлъ м-съ Бардль, когда приходилъ къ м-ру Пикквику въ его квартиру на Гозуэлльской улиц.

— A сколько разъ вы ее видли?

— Сколько разъ?

— Да, м-ръ Винкель, сколько разъ? Я готовъ повторить вамъ этотъ вопросъ еще тысячу разъ, если вы желаете этого.

И м-ръ Скимпинъ, приложивъ свою руку къ губамъ, бросилъ опять многозначительный взглядъ на всхъ присяжныхъ.

Но при этомъ вопрос для несчастнаго свидтеля возникли затрудненія непреодолимаго свойства. Сначала м-ръ Винкель объявилъ по долгу совсти и чести, что ему невозможно припомнить, сколько разъ онъ видлъ м-съ Бардль. Потомъ, когда спросили, не видлъ-ли онъ ее двадцать разъ, м-ръ Винкель отвчалъ скороговоркой:

— Конечно, даже боле.

— Стало быть, видли ее разъ сотню?

— Нтъ, меньше.

— Семьдесятъ пять разъ?

— Меньше, я полагаю.

— Разъ тридцать?

— Больше.

— Что-жъ это значитъ, сэръ? — спросилъ гнвный судья. — То боле, то мене: отвчайте положительно, безъ обиняковъ.

— Онъ увертывается, милордъ, — сказалъ м-ръ Скимпинъ. — Не можете ли, по крайней мр, объявить, — продолжалъ онъ, обращаясь къ трепещущему свидтелю, — что вы видли м-съ Бардль около пятидесяти разъ?

— Да, разъ пятьдесятъ, я думаю, видлъ.

— Еще повторяю, сэръ: будьте осторожны, иначе я принужденъ буду напомнить, съ кмъ и въ какомъ мст вы говорите, — сказалъ грозный м-ръ Стерлейхъ.

Вс эти предварительные допросы и замчанія окончательно сбили съ толку бднаго свидтеля, такъ что онъ представлялъ изъ себя жалкую фигуру уличнаго вора, пойманнаго въ покраж карманнаго платка.

— Позвольте теперь спросить васъ, м-ръ Вилкель: не были-ли вы въ комнатахъ отвтчика на Гозуэльской улиц въ одно достопамятное утро, въ іюл прошлаго года?

— Былъ.

— Не находились-ли тогда съ вами еще два человка: одинъ по имени Топманъ, a другой по имени Снодграсъ?

— Да, я пришелъ къ м-ру Пикквику со своими друзьями.

— Здсь-ли они теперь?

— Здсь, — отвчалъ м-ръ Винкель и тутъ же обратилъ свои глаза къ тому мсту, гд были его друзья.

— Сдлайте одолженіе, м-ръ Винкель, будьте внимательне къ моимъ словамъ; успете наглядться посл на своихъ друзей, — сказалъ м-ръ Скимпинъ, окидывая выразительнымъ взоромъ скамью присяжныхъ. — Друзья ваши могутъ объявить свои показанія безъ предварительнаго соглашенія съ вами, 3сли только вы еще не успли сговориться. Теперь, сэръ, не угодно-ли вамъ объявить по чистой совсти господамъ присяжнымъ, что изволили вы усмотрть въ комнат м-ра Пикквика, когда пришли къ нему со своими друзьями? Скоре, сэръ, нечего тутъ обдумывать: законъ откроетъ истину рано или поздно.

— Отвтчикъ, м-ръ Пикквикъ, держалъ свою хозяйку въ объятіяхъ, то есть, обхвативъ ея станъ своими обими руками, — отвчалъ м-ръ Винкель, переминаясь и заикаясь, — м-съ Бардль, казалось, была въ обморок.

— Не произносилъ-ли тогда отвтчикъ какихъ-нибудь словъ?

— Онъ называлъ м-съ Бардль добрымъ созданіемъ, и я слышалъ, какъ онъ увщевалъ ее успокоиться, говоря, между прочимъ: хорошо-ли это будетъ, если кто-нибудь придетъ въ его квартиру и застанетъ ихъ въ этомъ положеніи?

— И вы утверждаете клятвенно, что онъ именно произносилъ эти слова?

— Да.

— Довольно!

И м-ръ Скимпинъ слъ на скамью адвокатовъ съ торжествующимъ лицомъ.

Такимъ образомъ дло м-ра Пикквика запутывалось съ минуты на минуту, и трудно было сообщить ему счастливый оборотъ. Но м-ръ Функи попытался.

— Я думаю, м-ръ Винкель, — сказалъ м-ръ Функи, — что м-ръ Пикквикъ уже немолодой человкъ?

— О, да, совсмъ немолодой, — отвчалъ м-ръ Винкель, — онъ могъ бы быть моимъ отцомъ.

— Вы сказали моему ученому товарищу, м-ръ Винкель, что вы уже давно знакомы съ м-ромъ Пикквикомъ. Случалось-ли вамъ когда-нибудь замчать или слышать, что онъ обнаруживалъ намреніе вступить въ бракъ?

— О, никогда, никогда! — отвчалъ м-ръ Винкель съ такою запальчивостью, что опытный юристъ, на мст м-ра Функи, тотчасъ же бы озаботился вывести его изъ свидтельской ложи.

Дурные свидтели, по юридической теоріи, бываютъ двухъ родовъ: свидтели упрямые, отъ которыхъ съ трудомъ добьешься какого-нибудь звука, и свидтели запальчивые, обнаруживающіе неумстную страсть къ словоохотливости. М-ръ Винкель, смотря по обстоятельствамъ, могъ принадлежать къ обоимъ разрядамъ. Функи не понималъ этого.