Западня
Шрифт:
— Еда, конечно, не особенно изысканная…
— Ничего, нам любая сойдет, — сказал Джек, присаживаясь за стол. Чтобы пистолет не мешал, он положил его рядом с собой.
Барнаби тоже вытащил оружие и грохнул им об стол.
— Во как! Не повезло копам! — прокомментировал Квентин появление трофейных пистолетов.
— Да, — согласился Джек. — Сегодня не их день.
Он посмотрел на свои грязные руки. Их, конечно, следовало помыть, но по сравнению с одеждой, пропитанной чужой кровью, грязные руки были пустяком.
— Когда появится Сайрус? — спросил Джек.
— Он знает, что мы должны приехать сюда… Думаю, скоро будет.
По улице проехала машина. Джек положил руку на пистолет.
Леонард встал с табуретки и подошел к окну. Проводив машину взглядом, он вернулся на место.
— Ничего особенного. Это проехал сосед, парень с этой улицы. Здесь вам ничего не грозит.
— Это точно! — поддержал его Квентин и, выключив печку, стал неловко выхватывать из нее раскаленные пакеты.
Он разложил их на столе, каждому по одному набору.
Джек и Барнаби сняли тонкие крышки, взяли пластиковые ложечки и принялись за еду.
Леонард тоже придвинулся к столу, было видно, что он здорово проголодался.
— Ну как вам еда, небось лучше, чем в тюрьме? — спросил Квентин.
— О да, конечно, — соврал Джек. Не стоило огорчать людей, которые ради спасения незнакомых им арестантов положили столько своих.
Видимо, Квентин тоже подумал об этом. Его ненормальная веселость исчезла, он вздохнул. Зазвонил его диспикер.
— Да, слушаю… — быстро ответил он. — Да, Бени, нам удалось оторваться… Они здесь, да.
Джек и Барнаби не сводили с Квентина глаз, пытаясь по его реакции определить, что ему говорят.
— Что? Что ты говоришь? Он будет жить? — встревожился Квентин. Он отключил диспикер и сокрушенно покачал головой.
— Ну не томи! Что там?! — спросил Леонард.
— С Сайрусом беда. Его ранило…
— Что говорит наш доктор?
— Состояние средней тяжести, ожоги…
— Из средней тяжести выкарабкиваются, — заметил Барнаби.
— Бени сказал, их машину подбили ракетой.
— А Ингрид накрыло почти в самом начале, — перестав есть, сказал Леонард. Он был тайно влюблен в подругу предводителя. Да и не он один.
— И много ваших там осталось? — спросил Джек, подчищая поднос.
— На джипах было восемнадцать, плюс несколько человек среди домов прятались, — начал подсчитывать Квентин. — Остались мы с Леонардом, раненый Сайрус и с ним человека четыре. Еще стрелки на фабричной крыше были, не знаю, что с ними.
— А Питер, должно быть, сбежал, — сказал Леонард. — Я тоже на это надеюсь.
«Примерно десять человек, один из них раненый, — подсчитал про себя Джек. — Не так уж и много, если учесть, что они не ожидают увидеть здесь чужих».
После обеда Джек и Барнаби выпили по банке легкого пива.
— Пока мы ждем, хорошо бы найти место поспокойнее, — заметил Джек. Он искал повода сбежать.
— Вы можете сесть на веранде. Оттуда видна вся улица.
— Хорошо, это нам подойдет.
Гости забрали свои пистолеты и пошли за Леонардом, который вызвался проводить их.
— Ну и как тебе камрады? — спросил Квентин, когда Леонард вернулся на кухню.
— По-моему, крутые. Оружие у полицейских забрали и не расстаются с ним. Даже нам не доверяют. Думаю, это правильно.
— Может, стоит отправить в Центр сообщение, что мы освободили Рамона и его камрада?
— Пошлем, конечно, только это должен решать Сайрус.
— Сайрус ранен.
— Вот когда узнаем точно, что с ним, тогда и решим. Если Сайрус будет не в состоянии руководить, запросим совета у Центра.
Снова зазвонил диспикер Квентина.
— Алле! Слушаю!
63
Не успели Джек и Барнаби обсудить сложившуюся ситуацию, как к дому подъехала еще одна машина — ярко-оранжевая, похожая на черепашку. Типичная женская игрушка — с большими круглыми фарами и зеркальными колесными дисками.
Из машины вышли две девушки, высокие и спортивные.
— Смотри, командир, какие школьницы, тебе такие должны нравиться.
— Ага, нравятся, — без особого энтузиазма согласился Джек, отметив про себя, что девушки настороженно осматриваются.
Не обнаружив, видимо, никакой опасности, они пошли к дому.
— Одна компашка, — заметил Барнаби. — Убираться нужно поскорее, а то чую я — придется нам в этих красавиц стрелять.
— Придется — значит, будем. Я о другом думаю. Уйти мы отсюда просто обязаны, через их трупы или по-хорошему. Меня интересует, какие у нас шансы попасть на квартиру, о которой рассказывал наш добрый майор.
— Скорее всего, он врал, — не прекращая наблюдать за девушками, сказал Барнаби.
— А мне кажется, он говорил правду. Он ведь списал нас со счетов, ты же понимаешь, что все разговоры про службу в его конторе — полная тухлятина.
— Согласен… — кивнул Барнаби, прислушиваясь к голосам — девушки уже вошли в дом и разговаривали с Квентином.
— Я смотрел ему прямо в глаза, Рон, он считал нас приговоренными, а приговоренным можно говорить правду.
— Как бы там ни было, лейтенант, без денег отсюда не выбраться. А если этот ублюдок сказал правду, то теперь-то, будь уверен, он устроил в квартире засаду…
— Это что-то меняет для нас?
— Увы, ничего… Что-то девочки затаились. Не нравится мне это.
— Нет, разговаривают, — возразил Джек.