Западный ветер

Токацин .

Ещё двое бельчат сидели в кресле рядом с ней, с интересом глядя на проплывающие внизу деревья. Фрисс не слышал, чтобы они разговаривали, но выглядели эти существа разумными.

– Я в Велсии только из-за них, - Укасинжи кивнула на зверей.
– Скайоты умеют лечить Златок... А теперь всё хорошо, и мы возвращаемся. Ты был когда-нибудь в Тирко, странник?..

"Элмасуль" летел весь день, чуть выше крон, чуть ниже облаков, ветер не сбивал его с пути и не подгонял - сигнаса была слишком тяжела, чтобы мотаться на ветру. Шар шипел, выпуская горячий пар, скайоты бродили вдоль бортов, обсуждая свои дела и всё, что появлялось внизу. На носу раздавали раулье молоко и обычную скайотскую снедь - медовые колобки, сосновок, жирные пирожки.

– Сосновки грызут хвою, целые деревья гибнут от них! Поэтому скайоты спешат их съесть, пока они весь город не съели, - пояснила Укасинжи, принимая от Фрисса угощение - пучок прутиков с промасленными гусеницами.
– Спасибо тебе, странник. Тенчи, не кусайся!

Сигнаса миновала густой лес с темнеющими в нём Елями и поплыла над очередной поляной, не совсем ещё заросшей после пожара. Речник встал с места, увидев внизу Хуму - она уже отцвела, и всё-таки видеть священное дерево было приятно. Следом встали и другие путники, и в их голосах послышалась тревога - они обнаружили поваленное дерево посреди поляны. Фриссу с его борта было плохо видно, как он ни вставал на цыпочки. Любопытные Златки поднялись по снастям к шару - и попрыгали вниз с испуганным цоканьем. Укасинжи потянула Речника за край одежды, призывая сесть на место.

– Там молодой Фаман, весь изгрызенный в труху - только макушка цела, - шёпотом сказала она.
– Жуть...

Златки попрятались под покрывалом на её кресле, и она, кажется, хотела бы последовать за ними. Фрисс не очень понял причины их испуга, даже после того, как сигнаса повернулась нужным боком, и он тоже увидел гору трухи в оболочке из лопнувшей коры.

– Демон съел его, - прошептала Укасинжи, и Фрисс понял по её взгляду, что большего он не услышит. Скайоты ещё долго переговаривались, но Речник не слышал их за шипением пара, а ближайший сосед так и не проснулся до вечера...

– Вечерняя пристань!
– объявил в темноте зычный голос. Речник неохотно открыл глаза. Давно догорел закат, вдалеке мерцал Акарин - путеводная звезда, "Элмасуль" покачивался с борта на борт, пока сиригны пытались привязать его к ветвям высокого Фамана. Бельчонок сидел на коленях Речника и грыз сосновое семечко размером с кулак, твёрдое, как камень.

– И тебя разбудили, странник?
– улыбнулась Укасинжи, сгоняя зверька, и отдала Фриссу большую миску с варевом.
– Все пили берку, а я уже не нашла.

На корабле не было светильников - сиригны приоткрыли трюм, и на кресла попали отсветы от печей. В неровном золотистом сиянии даже без берки всё казалось зыбким, тающим - и лес вокруг, и сам корабль, и Хингисы, уснувшие на ветвях Фамана, как стая огромных летучих мышей. Свет долго ещё не гас, и Фрисс видел его сквозь сон...

Всю ночь ему снился гигантский Фаман - город, который дрожал от корней до макушки. Ветви, жители, кора сыпались с дерева, а потом оно беззвучно раскалывалось и падало грудой трухи. Фрисс наблюдал за смертью города, не в силах шевельнуться, отчаянным усилием вырывался из сонного плена - и погружался в кошмары снова. Последнее видение было самым ярким и пугающим и не закончилось падением - из гнилой древесины показалось что-то вроде огромной гусеницы и поползло к Речнику. Он потянулся к мечу, но чудовище не успело напасть - поток ледяной воды с остывшего шара сигнасы разбудил и Фрисса, и всех его соседей.

Кажется, им тоже снилось что-то неприятное. Этим утром все были встревожены, многие хмурились, и даже разбавленная берка и раулье молоко не развеселили путников. Укасинжи и её Златки забились в кресло и выглядели испуганными.

Не успела ещё сигнаса набрать высоту, как под брюхом корабля проплыл второй рассыпавшийся Фаман вместе с мелкими деревцами, которые он поломал при падении. Хингисы ненадолго покинули "Элмасуль" и сделали пару кругов над трухлявым деревом.

– Никого!
– хором крикнули они, возвращаясь к кораблю.

Такие деревья попадались на пути ещё три раза. Хески уже не летали к ним, напротив, теснее сбились вокруг "Элмасуля", и вовремя - над Лесом сгущались тучи.

Сигнаса долетела до молодой фамановой рощи, высокой, густой и тёмной, с куцыми зелёными кронами на границе облаков и сплошной паутиной мёртвых ветвей до самой земли, и опускаться кораблю было некуда. Небо темнело стремительно, тучи оседали на верхушках Фаманов, и вскоре "Элмасуль" оказался в бело-сером мареве с торчащими отовсюду ветками.

– Пристегнитесь и не выпускайте копья из рук!
– крикнули с носа корабля. Фрисс удивлённо огляделся и увидел, что каждый путешественник уже вооружился коротким копьём с широким наконечником. Такое же было прикреплено к борту рядом с креслом Речника, и он на всякий случай взял копьё в руки. Сигнаса плыла в тумане, чудом уворачиваясь от ветвей. Гирлянды сигнальных подвесок под килем непрерывно звенели, находя в облаке очередную ветку или ствол.

Горячий ветер заставил Фрисса обернуться. Трюм был открыт, сиригны покинули свои посты и встали у бортов, молча вглядываясь в туман.

Корабль на миг замер в воздухе, и что-то с силой потянуло его вниз. Цепочки-подвески жалобно зазвенели, Хингисы, сложив крылья, нырнули в туман, и он озарился вспышками слабых молний и зелёного пламени. Корабль качнулся снова, борт затрещал от неожиданно сильного удара. Сиригны разом подняли арбалеты и выстрелили в видимую им цель. Прозвучало несколько взрывов, сигнаса рванулась вперёд, будто освободилась из чьих-то лап.

– Хасен!
– испуганно крикнул кто-то с дальнего борта.

Сигнаса вновь содрогнулась и мелко затряслась. Вся стая Хингисов устремилась под киль корабля. Сиригны расправили крылья и поднялись над шаром. Фрисс поудобнее перехватил копьё, подозревая, что на его долю врагов тоже хватит.

Он еле успел пригнуться. Что-то серое, большое и быстрое втиснулось между шаром и палубой, разрывая снасти, и тут же убралось в туман. Скайоты попытались достать его копьями, но существо уже скрылось. За ним погнались Хингисы, плюясь огнём. Речник поймал обрывки снасти и скрепил их, как мог.