Западный ветер

Токацин .

Мимо, странно раскачиваясь с крыла на крыло, промчался потрёпанный Хингис - и что-то невидимое с хлюпающим звуком втянуло его. Туман колыхнулся, расступился и сгустился вновь, серый силуэт ненадолго показался из него и вновь пропал.

–  Лаканха! - крикнул Фрисс, наудачу посылая Водяную Стрелу туда, где исчез Хингис. Ему повезло.

Мокрый хлюпающий звук послышался снова, и выплюнутый невидимкой хеск пролетел между шаром и палубой и свалился на крышку трюма, цепляясь за обрывки снастей. Он тряс головой и хлопал крыльями, отряхиваясь от серой слизи. А перед Фриссом, у самого поручня, распахнулась широкая круглая пасть. Он не успел рассмотреть, чья она - времени хватило только на одно заклинание. А потом странная тварь полетела к земле, кувыркаясь в тумане и пытаясь выплюнуть бочку воды, неожиданно оказавшуюся внутри. Хингисы устремились следом. Корабль мелко дрожал и раскачивался, туман вокруг ходил волнами.

"Это самый обычный туман. Просто вода..." - Речник стиснул голову руками, вспоминая, чему его учили на Островах. Плыть дальше в белом мареве, не зная даже, сколько вокруг врагов, и быть как на ладони для них, он уже не мог. "Если бы сгустить его и выжать..."

–  Ахасу фиен хаиену, – медленно произнёс Фриссгейн, отложив копьё и пропустив сквозь пальцы прядь тумана.
–  Ичин кеттика!

Он вскинул руку - и содрогнулся от разряда, прошедшего по телу. Шар "Элмасуля" резко сжался, и корабль камнем пошёл к земле, но тут же выровнялся и нырнул под сеть ветвей. Сверху на палубу с сердитым шипением свалились сиригны и тут же бросились в трюм, следом спикировали самые быстрые Хингисы, остальные с отчаянными криками понеслись за кораблём. Вокруг кружился туманный смерч, и серая завеса таяла на глазах, оставляя без укрытия странных длиннотелых тварей без лап и крыльев и их огромного предводителя - нечто, похожее на свинцово-серое грозовое облако, в шипах и плавниках, окружённое трескучими искрами. Это существо лежало на верхушке дерева, и туман уже собирался вокруг него снова, но "Элмасуль" миновал опасное место, и твари за ним не последовали.

Фрисс потирал ушибленные рёбра - его швырнуло на поручни, когда корабль начал падать - и ждал, пока перед глазами посветлеет. Это заклинание было ему по силам - но на самом их пределе, и год назад он просто не рискнул бы применить его. "Так, глядишь, магом стану..." - подумал он с усмешкой и повертел головой, разыскивая в воздухе Хингисов. Нет, он не ошибся. Их стало меньше. Кого-то твари из тумана сожрали.

– Кто это был?
– тихо спросил Речник у ивгийки, рассматривающей его с очень странным выражением лица.
– Они всегда тут живут?

– Хасен, хищная туча, - кивнула Укасинжи.
– Хингисы летят с нами, чтобы отгонять Хасенов. Там был один очень сильный и весь его выводок. Они всегда охотятся в облаках... Ты изыскатель, правда ведь? Чёрный Речник?

– Я просто Речник, - покачал головой Фрисс.
– Против такой опасности следовало бы брать с собой магов. В Лесу ведь есть сильные маги Воды и Жизни...

– На корабле нельзя колдовать, - скайот, дремавший всю дорогу в соседнем кресле, вдруг развернулся к Речнику.
– Ещё немного вбок - нас бы на ветку нанизало! Ты видел предупреждение на пристани, а?

– Ты о чём?
– спросил Фрисс с искренним удивлением. Скайот нахмурился.

– Они вечно его срывают! Я водил корабли десять лет! Я всегда объявлял, чтобы никто не думал колдовать на борту! А они даже предупреждение вывесить не могут, Хасена им в кашу!

– Тихо там!
– рявкнули с носа корабля. Сиригн высунулся из трюма, выразительно посмотрел на скайота, Речника и ивгийку и медленно спустился обратно. Скайот-воздухоплаватель фыркнул и сел на место. Укасинжи уткнулась носом в плечо Речника.

Серебряная хвоя высоченного Фамана огнём горела в закатных лучах - к вечеру небо очистилось, и гигантское дерево - опора города Тирко - переливалось серебром и зеленью на остывающем солнце. Стая мегинов поднялась с макушки дерева навстречу кораблю, и он опустился к причалу в двойном кольце летучих стражей. Засвистели флейты, объявляя, что долгий полёт окончен. "Элмасуль" застыл, накрепко привязанный к Фаману прочными канатами, и скайоты устремились к трапам. С нижней платформы уже кто-то пытался пробраться на верхнюю, мегины и Хингисы шипели и скалили зубы друг на друга, трое Златок попрыгали с палубы, не дожидаясь, пока спустится Укасинжи. Фрисс пропустил всех вперёд и сошёл на пристань Тирко, оглядываясь по сторонам. Что-то его тревожило.

Вслед за скайотами он спустился на нижнюю площадку, попутно заметив, что лестницы тут гораздо прочнее на вид, чем в Велсии, а вместо подвесных мостков проложены обычные, дощатые, укреплённые срощенными ветвями Фамана. За спиной Речника шумно хлопали крыльями Хингисы и мегины, размещаясь по макушке дерева. Фрисс подумал, что и ему пора искать постоялый двор, и свернул к лестницам, ведущим вниз, но заметил, что все прибывшие идут в другую сторону - и пошёл за ними.

Там, за ажурной оградой, скрывалось местное святилище - три резных столба с многочисленными фигурками птиц и зверей. Резная белка сидела на верхушке столба, посвящённого Каримасу, цапля - на идоле Макеги, а последний столб увенчан был оскаленным звериным черепом, и ещё пяток черепов лежал у подножия. Рядом, на каменные плиты, путники складывали небольшие подношения из еды и безделушек. Фрисс нашёл в сумке ирхек и отломил немного - с богами следовало ладить, особенно с Макегой, покровительницей неба, степей и бесприютных скитальцев.

Проходя мимо последней плиты - под столбом с черепами, посвящённым всем Богам Смерти разом - Фрисс замешкался и случайно провёл по камню рукой. Он не сразу понял, откуда взялась там кровь. Как будто острые лезвия или когти прошлись по ладони и глубоко в неё врезались...

"Чего и ждать от Бога Смерти..." - хмуро подумал Речник и вышел из святилища. Укасинжи с белками уже куда-то убежала, больше знакомых у него тут не было, да и не нужны ему были знакомые. Фрисс хотел переночевать в Тирко, запастись припасами, собрать халгу и лететь дальше, на запад, чем скорее, тем лучше.

У края платформы поджидали путников ивги с ручными летучими мышами. Пеший путь до Лауфима был долог и опасен, и все без исключения садились верхом и спускались по воздуху. С лёгких скайотов брали по одному элу. На Фрисса ивг-погонщик смотрел долго и запросил целых три эла. Сбить цену не удалось.

На постоялом дворе было шумно, на площадке у входа продавали берку и тушённое в ней же мясо, нашпигованное зёрнами цанги до такой степени, что казалось горьким. С куском мяса и чашей Речник Фрисс добрался до комнатки, освещённой тусклым крошечным церитом, и очень быстро заснул, но даже сквозь кошмары о рассыпающихся Фаманах и падающих ветках слышал гомон снаружи. Однажды ему показалось, что дерево дрожит, но выяснять, в чём дело, не хотелось.

Утро началось с ругани и причитаний, долетевших в комнату со двора. Пока Фрисс надевал доспехи и спускался, голоса стали тише, но многочисленнее. Ивги и скайоты бродили вокруг навеса, под которым стояли бочонки с беркой и висели гирлянды сушёных сосновок. Ночью бочонки упали и раскатились в стороны, один из них упал с ветки, ещё два треснули, и запах берки плотным облаком стоял в воздухе, а остатки хлюпали под ногами. Златка, лизнувшая из любопытства платформу, уже лежала на её краю и жалобно махала хвостом, а сердитые сиригны отгоняли прочих белок и жителей от лужи.