Западный ветер

Токацин .

На окраине Речник нашёл Гедимина - сармат сидел на рухнувшей стене и неспешно вытачивал из песчаного обсидиана линзу. Возвращение Фрисса он заметил не сразу.

– Поговорил с предками?
– без особого интереса спросил он, втягивая инструменты под броню.
– Помогли в поисках?

– Я нашёл кое-что странное, - покачал головой Речник, - только послушай...

Гедимин молчал, и тёмный щиток закрывал его глаза - Фрисс не знал, о чём сармат думает.

– Что скажешь? Бывали в Тлаканте такие местности и случаи?
– спросил Речник, закончив рассказ.

– Да всё бывало, - равнодушно ответил тот.
– С таким-то отношением к ЭСТ-излучению... Надень шлем, Фриссгейн. И готовься три дня лежать в чистой мее. Завтра к полудню будем на станции.

Глава 12. "Рута"

Зелёный луч сверкнул над степью, просвистел мимо валуна-мишени и с шипением ушёл в густо натыканные кустики гезы, которые немедленно вспыхнули ярким пламенем. Фрисс, помянув тёмных богов, опрокинул на горящую траву пару вёдер наколдованной воды и с досадой поставил бластер на предохранитель. На десять выстрелов четыре промаха! Тренироваться ещё и тренироваться, и вдвойне досадно, что мирный сармат Гедимин не промахивается вообще. Хорошо обучали в древнесарматской армии... Речник вздохнул и прицепил оружие к перевязи, рядом с огненным мечом. Гедимин отложил недоделанную линзу из обсидиана и посмотрел на спутника пристальным изучающим взглядом.

– Чем дальше, тем ты, Фриссгейн, становишься страннее. Ожоги донимают?

Речник в ответ посмотрел удивлённо. Об ожогах он почти уже забыл - красные полосы под швами скафандра с каждым днём светлели и никак о себе не напоминали. Лишь одна мысль выжигала ему сейчас мозг, один вопрос, и ответ дать не мог никто... Он решительно повернулся к сармату.

– Гедимин! Я помню, что ты не знаешь обычаев, но всё же скажи... Если кто-то прошёл сквозь Гиблые Земли, а потом выяснилось, что к мертвецам он не попал... это значит, что он точно живой, правда?

В золотистых глазах промелькнуло удивление, сменившееся задумчивостью.

– Решает сила излучения, знорк. Есть один способ не умереть, но и не выжить - если излучение было достаточно сильным, его жертва становится лучистым призраком. Такие сгустки жара и светящейся пыли... их много в Гиблых Землях, они всегда сопровождают Пучки. Такое может быть, если кто-то попадёт под размыкание Пучка, или если "вспыхнет" руда. Ещё что-нибудь интересно тебе?

Фрисс с трудом сглотнул и покачал головой, поспешно отводя взгляд. Значит, лучистые призраки... значит, он никогда не найдёт Айнин и Гевелса. И теперь ему придётся убить Аларкона, убийцу его родных, и лучше не спрашивать у Гедимина, как это сделать. Ни один сармат не поможет человеку против сородича-сармата. И что теперь делать с хранителем "Иджеса"... Речник склонил голову в отчаянии.

– Скоро дойдём, Фриссгейн. Скоро тебе помогут, - Гедимин осторожно сжал его плечо. Фрисс очень старался не смотреть сармату в глаза.

Они шли по жёлто-бурой степи, обходя кусты гезы, жёсткой и колкой, будто вырезанной из стекла, мимо редких шипастых шаров Менси и высоченных столбов Ицны. Потом геза сменилась запутанными зарослями мекхи, изуродованной, но неистребимой, спутанной в непроходимые сети. Речник даже обрадовался, когда сплошная поросль распалась на редкие островки, а потом исчезла совсем. Путники спускались на дно гигантской воронки, покрытой слоем пемзы, из которой торчали стеклянные шипы и гребни. Кое-где расплавленная земля застыла красивыми слоями, и Фрисс выломал бы кусок, но безжизненная плешь посреди степи не внушала ему доверия. Он даже достал дозиметр и потрогал "усами" почву.

– Нашёл время!
– хмыкнул сармат, выглядывая что-то на дне воронки.
– Тут чисто. Это полоса запустения. Её выжигали преднамеренно. Мы на территории "Руты". И мне, кстати, интересно, почему Никэс отмалчивается...

Он взглянул на экран передатчика и дотронулся до нескольких кнопок с непонятными значками. "Усы" прибора ярко вспыхнули, отправляя луч-послание в сторону станции. Потом сверкнули ещё раз, и Гедимин нахмурился.

– Что? Надо же было так обнаглеть...

Он послал на дно воронки ещё один луч и втянул усы передатчика.

– "Рута" не впускает нас?
– спросил Речник.
– Не только меня, но и тебя?

– Пусть попробует не впустить, - пробормотал сармат.
– Не обращай внимания. Многие из нас не любят знорков. Но тебе там помогут. Кронион Гварза - мутант, эа-сармат. Ему всё равно, кто ты, и у него есть не только флоний. Если не будешь на него таращиться, как на диковину, получишь наилучшую помощь.

Фрисс заверил, что видел самых странных существ, в том числе кислотников, и мутантами его не удивишь.

Незнакомая станция приближалась. Она окрашена была в белый, чёрный и ярко-красный и замкнута в кольцо ребристой, усиленной шипами стены тех же цветов. Речник насчитал над стеной шестнадцать ветвистых мачт, и на каждой ярко горели огни. За прорезями в стене угадывались излучатели и огнемёты - станция подготовилась к приходу Волны.

Гедимин показал Речнику, как повесить оружие, чтобы показать только мирные намерения. Сам он чем-то был обеспокоен и пристально вглядывался в мачты и укреплённые купола альнкитов. А Фрисс высматривал дверь - и не находил её.

Когда до стены оставалось полсотни шагов, передатчик издал железный скрежет и сам по себе выпустил пару усов. Земля поблизости растаяла, обнаружив массивную крышку люка, окрашенную в цвета станции. Люк распахнулся, и Гедимин поманил за собой Речника. Они спускались недолго.

Четверо сарматов с бластерами ждали их в конце коридора. У одного в руках было тяжёлое и громоздкое оружие, похожее на сфалт, но с единственным широким соплом. Гедимин остановился и поднял руку, широко растопырив пальцы. Сармат с плазменным оружием шагнул вперёд. Фрисс не видел его лица под затемнённым экраном.

– Гедимин Кет! Ты не обнаглел применять ликвидаторский сигнал из-за подгоревшей подопытной крысы?!
– громко и сердито спросил он.

– Никэс, ты не обнаглел не отвечать на него?
– Гедимин скрестил руки на груди.
– Ты не обнаглел отказывать сармату в помощи?

– Сармату в помощи я не отказываю, - Никэс медленно отвёл сопло оружия в сторону от пришельцев.
– Но о ручных крысах и обезьянах этого сармата закон не говорит ничего. Зачем ты притащил это на станцию?