Западный ветер

Токацин .

Фрисс обернулся, забыв о еде. Рядом сидела и широко раскрытыми глазами смотрела то на бластер, то на мечи та самая дева-воин из племени кеу. В темноте Фриссу показалось, что она одета в блестящий скафандр наподобие сарматских, но это была простая человеческая одежда, только сшитая из серо-стального скирлина. Кеу нашила на серый скирлин множество шнурков и перьев, непонятных деталей от неизвестных механизмов и бусин из фриловых осколков. На груди кеу, как странный медальон, висел небольшой бластер - точнее, отдельные его части, чудом удерживающиеся вместе.

– Он не стреляет, воин, - покачала головой странница, показав Речнику разделившиеся обломки - часть ствола, часть рукояти. От лёгкого, но смертоносного оружия остались лишь куски корпуса, стрелять там было уже нечему.

– Подобрала в крысятниках Танготи, - пояснила кеу, запихивая все детали обратно в бластер.
– Только самого тупого хенто напугаешь таким оружием. Крысы его не замечают...

– Зря ты так говоришь. Хорошее оружие, его только починить нужно. А крысы не боятся даже ракет, на то они и крысы, - уверенным голосом сказал Речник и подумал, что мимо Танготи и его "крысятников" точно не пройдёт. Где сломанное оружие, там и действующее...

– Твой народ тоже готовится встать на пути Волны?
– спросил Фрисс и положил перед Кев лепёшку и горсть местных леденцов - гигантских муравьёв, замурованных в сахар. Сладостей принесли мало, дотянуться до них удалось не всем. Слуги разливали что-то пенящееся по подставленным чашкам, Фриссу плеснули тоже - на пару глотков, как и всем остальным, и Речник чувствовал, что напиток безбожно разбавлен.

– Мой народ уже никому не помеха, и скоро он истает, как тень, - мрачно ответила кеу, глядя в чашку.
– Я искала помощи, да, видно, поздно. Двуногие крысы расправятся с нами, четвероногие - доедят кости.

– Что с вами произошло, и какая помощь нужна вам?
– спросил Фрисс, отставив чашу и поймав взгляд кеу.
– Я Фриссгейн, воин Великой Реки, и я не пройду мимо.

– Великая Река?! Сельба Джиен Камикви - старшая в нашем племени... она тоже искала помощи - и она говорила, что кто-то с Великой Реки обещал ей помочь. И кто-то усмирил тогда крыс из Ангалау и дал нам несколько спокойных лет! Это ты был, воин?

Речник вздрогнул.

– Скажи, давно это было? Сельба - твоя мать?

– Моя прабабушка, - покачала головой Кев.
– Очень давно. Трудно поверить её рассказам. Тогда нас было больше, и крысы не смели бегать по нашим крышам! Сейчас не наберётся и сотни людей Джиен, даже если считать всех рабов в Ангалау...

– Расскажи по порядку, Кев Джиен Най, - попросил Фрисс, и его глаза сверкнули. Кеу отстранилась и посмотрела на него со страхом и надеждой. Речник видел старые и свежие шрамы на её лице и руках.

– Если бы не ушла вода, тарконы не посмели бы сунуться в долину! А когда они заперли нас в пещерах, хентос пришли по их следам. Теперь они издеваются над нами вместе, а крысы ждут своей очереди. Слушай, воин Великой Реки...

Когда она замолчала, в зале не осталось уже никого, и последняя плошка с жиром угасала в клубах чадящего дыма.

– Завтра я уйду из Ойи. В Тикении живут сильные племена, может, они согласятся помочь нам, - закончила Кев.
– Один воин не прорвёт кольцо осады, там нужна армия - или могущество Тлаканты. У тарконов и хентос - Старое Оружие, наши ножи и копья против них бесполезны...

– У тебя тоже есть Старое Оружие, - Фрисс снял бластер с перевязи и положил перед Кев.
– Надеюсь, оно поможет твоему народу.

– Ты не насмехаешься, воин Реки?
– Кев сомкнула пальцы на рукоятке бластера.
– Самое сильное оружие, какое мне доводилось видеть... А ты? Как ты пойдёшь дальше без оружия?

– Мне не надо в одиночку противостоять городу работорговцев и стае крыс, - покачал головой Речник.
– Мне хватит мечей. И как только путь приведёт меня в Тикению или Ангалау, я прийду на помощь тебе.

Он подумал при этом, что обязательно заглянет в Ангалау - и если не выпустит племя Джиен из осады, то по крайней мере вернёт им воду и убьёт достаточно крыс и беззаконных хентос. Гедимин наверняка откажется помогать в таком деле, но это и не дело сарматов - здесь должны навести порядок люди.

– Мне нечего дать взамен, воин Реки, - вздохнула Кев.
– Но моя комната открыта для тебя ночью и днём, и если ты меня не боишься...

Узкие окна Дома-на-Перекрёстке были закрыты лишь плетёными занавесями. Когда Фрисс проснулся, занавесь хлопала на ветру и роняла капли воды на пол, а за окном шёл дождь, и всё небо до горизонта потемнело и набухло влагой. Из-под стены послышался знакомый голос, Речник из любопытства выглянул в окно - и отступил за занавеску. Внизу лежал навес, залитый водой и упавший под её тяжестью, а рядом стоял Древний Сармат, скрестив руки на груди, и дождь стекал по его броне. Мацаска смотрел на него, задрав голову, и с его широкополой шляпы ручьями бежала вода.

– Не злись, Гедимин, - голос джайкота еле слышен был за шумом дождя.
– Если чего-то нет у нас, то и тебе мы это дать не можем!

Что ответил сармат, Речник не расслышал. Кев выглянула в окно вместе с ним - и быстро спряталась за стену.

– Дождь в начале лета, - прошептала она и покосилась на небо.
– Тем приятнее будет путь. Мне не добраться до вашей Реки, ты никогда не прийдёшь в Ангалау, и это очень печально. А если этот сармат увидит меня, то история завершится быстро и плохо. Если священные змеи видят нас, пусть они пошлют тебе новое оружие и удачу в поисках...

Все припасы Кев помещались в небольшой торбе, оружие она спрятала под одеждой. Речник успел крепко сжать сухую горячую ладонь и пожелать удачи в бою - и больше ничего. Кев протиснулась в окно и тихо спрыгнула на другом краю двора, подальше от Гедимина и Мацаски. Если бы Фрисс не знал, что в Доме-на-Перекрёстке не берут денег с путников, решил бы, что кеу очень не хочет платить...

"Хвала богам, земля напьётся и отдохнёт от зноя," - рассеянно подумал он, проверяя, не затупились ли мечи за время бездействия.