Западный ветер

Токацин .

Гедимин смерил его недоверчивым взглядом.

– Нет, Фриссгейн. Как правило, они справляются сами...
– неохотно ответил он.
– Как протекает твой поиск?

– Я намерен идти в Старый Город Танготи, - сказал Речник самым уверенным голосом.
– Все следы ведут туда. А по дороге в Танготи загляну на холмы нхельви - они просили помощи, и я там задержусь. Если ты спешишь в Ураниум, то мы здесь разделимся и...

– Я не настолько спешу в Ураниум, - спокойно ответил сармат.
– Значит, убежище Танготи, посёлок хентос? На подступах к городу наденешь защиту.

Глава 15. Нхайя, тёмные воды

Западный краснолист по осени было бы не отличить от клёна, но, в отличие от кленовых, листья краснолиста багровели с весны и до зимы. Алые рощицы тянулись вдоль дороги, и каждую опоясывала ограда - джайкоты и руйи сажали эти деревья, чтобы строить из них корабли, у каждого дерева был владелец, и не один. Земля вокруг рощ утопала в старых иссохших листьях. Найти под хрустящим покровом плиту базальта, вросшую в землю, удалось не сразу.

– Тут давно всё вычищено, Фриссгейн, - сказал Гедимин, содрав с камня слой листвы, мха и земли.
– Да, точно. Было два схрона, но их обыскали и обрушили.

– Здесь ещё виден какой-то знак, - Фрисс провёл пальцем по глубоким рубцам на камне.
– Но я не могу прочесть его.

– Так отмечают норы опасных животных. Нхельви, например, - сказал сармат, убирая с плиты остатки мха.
– Других опасностей на этом пути нет.

Листья краснолиста долго ещё хрустели под ногами, когда путники вышли из рощи, а потом поверх них стали попадаться листья Дерева Ифи и высохшие, рассыпающиеся тельца самих Ифи. Странные растения никто не сажал здесь, никто не вырубал их вовремя, и они росли свободно - множество молодых побегов и раскидистые старые деревья. На некоторых уже можно было построить если не город, то постоялый двор. Бесцветные листья устилали и склон ближайшего холма. На нём почти не было травы, и Фрисс разглядел в глинистом склоне сотни дыр и норок.

– Нхайя!
– Фрисс повернулся к Гедимину.
– Тут и остановимся.

– Речник Фриссгейн! Ты сдержал слово и пришёл так быстро!
– послышалось откуда-то из-под ног. Речник опустил взгляд и увидел, что под ногами кишат нхельви. Тот, кто говорил сейчас с Речником, держал хвост высоко поднятым и размахивал им - только так Фрисс и отличил его от других землероек.

– Я торопился, - кивнул Фрисс.
– Где был ваш родник?

– Постой, повелитель воды, - нхельви повёл хвостом вдоль земли, и все вокруг остановились и посмотрели на пришельцев.
– Мы поднимемся на холмы - все, кроме Древнего Сармата. Он не враг нам, я верю, но он - слишком большое и тяжёлое существо для Нхайи!

Путники переглянулись.

– Не уходи далеко! Отдохни вон там, в тени, только на холмы не поднимайся!
– добавил нхельви, обращаясь к сармату.
– Здесь нет опасных зверей!

– Ладно. Фриссгейн, ты без меня справишься, - сказал Гедимин и направился под Дерево Ифи с огромными корнями, выступающими из земли. Десяток землероек отделился от стаи и побежал следом. Фрисса повели в холмы.

Сначала Речник боялся наступить кому-нибудь на хвост, но вскоре увидел, как быстро и ловко расступаются и ускользают землеройки. Он шёл по склону холма, далеко от вершины, испещрённой норками, и сверху на него смотрели те нхельви, кто выйти не решился. Их было очень много в этих холмах...

– Вот она, долина реки Нхайи, - грустно сказал нхельви, задев Речника хвостом.
– Вот здесь был наш источник, а теперь здесь сухая глина.

Четыре холма окружали узкую долину, на дне которой извивался когда-то ручей. Полоса красной глины успела затвердеть и потрескаться от жары, мох у истока высох в серую пыль. Сам исток был раскопан. Фрисс заглянул в глубокую яму и увидел, что её стенки тоже потрескались.

– Это случилось зимой? А осенью ручей был полноводным?
– спросил Речник и опустился на корточки, чтобы потрогать глину.

– Утром он был полноводным, к вечеру он иссяк, - сказал нхельви.
– Да расступитесь же!

Землеройки отхлынули от Речника.

– А земля при этом дрожала? И... другие источники тут есть? Может, новые появились в тот день или позднее?
– деловито спросил Речник.

– Часто здесь дрожит земля, - нхельви прижал уши.
– Никакой сдержанности у нхельви нет. Есть ручьи за лесом, а новых мы не видели. Тут вообще сухо, мало воды в земле...

– Много, но глубоко, - покачал головой Фрисс - он уже слышал из-под глины и камня плеск подземного озера.
– Не трогайте меня и не шумите, я послушаю воду.

Он растянулся на сухой глине и закрыл глаза. Вокруг стало тихо, словно холмы опустели - только шумели Деревья Ифи на вечном ветру Аркасии. Внизу глухо шумела вода. Фрисс ошибся, там было не озеро - могучая подземная река протекала под холмами, налетала на неведомую преграду и уносила воды к лесу. Что-то очень прочное не пускало её к старому руслу, вода не могла ни разбить эту стену, ни просочиться сквозь неё, как бы ни бушевала в каменных оковах река.

– Что-то прочное там лежит, - сказал Фрисс, открывая глаза.
– Подземное русло чем-то завалено. Вы ничего не заметили, когда копали у истока?

Нхельви переглянулись - все разом. Они ещё крутили головами, когда первый подал голос:

– Там очень много твёрдого камня, и ничего не видно в темноте! Так ты не можешь поднять воду на холмы?

– Пока не убрана преграда, вода не поднимется, - ответил Фрисс и выпрямился.
– Там что-то очень большое и очень прочное.

По холму, перепрыгивая через головы, пролетел нхельви, шмыгнул в нору и умчался обратно в лес с чем-то блестящим в зубах. На хвосте землеройки тускло сверкнуло колечко - стеклянное или обсидиановое, как подумалось Речнику.

– Тогда отойди, поднимись на холм!
– велел старший нхельви.
– Раз ты так уверен, мы расколем землю и увидим, что там!

Землеройки разом скрылись в норах, а потом выскочили обратно - и первая стая, и ещё несколько тысяч нхельви. Фрисс отступил вверх по склону, надеясь, что холм хорошо утоптан и от сотрясения не рассыпется.

Вся толпа промчалась по одному берегу ручья, перемахнула через русло и пробежала по другой стороне, подпрыгивая и отбивая лапками ритм. Под землёй что-то ухнуло, холмы задрожали. Фрисс увидел, как по высохшему руслу ползёт трещина, с каждой секундой расширяясь. Вот она превратилась в глубокую расщелину... Нхельви бегали всё быстрее и топали всё чаще, те, кто не вышел из норы вовремя, выскочили в панике и умчались в лес, и Речнику хотелось убежать с ними. В последний раз землеройки перемахнули через зияющий разлом - он уже был так велик, что прыгнуть решились только сильнейшие из них - и топот затих. На месте ручья чернел длинный узкий провал, такой глубокий, что дно терялось в темноте. Две стены отвесно срывались вниз, третья походила на крутую лестницу с неровными ступенями. Десяток нхельви помчался вниз по откосу, и вскоре со дна долетел взволнованный голос: