Запах цветущего кедра
Шрифт:
— Тоже на романтике. Шьёт снаряжение для экстремального отдыха.
Хозяйка Карагача не поверила или рассуждала по-своему.
— А какая здесь выгода? Что он хочет получить, если оплачивает расходы?
— Удовольствие хочет получить! — Стас почуял раздражение. — Радость от жизни, от природы! Пора бы привыкнуть уже, не всё деньгами измеряется.
Это её не поколебало.
— И даже не намерен выкапывать книги?
— Почему? И это тоже интересно... Но не главное.
— Что он хочет найти
— Вот приедет — сама спроси! — отмахнулся Рассохин. — Может, человек своё счастье ищет?
— Непременно спрошу, — пообещала Матёрая. — Но сейчас я ждала тебя, чтобы сделать предложение, от которого бы ты не смог отказаться.
— Откажусь от любого. Заранее благодарен, не старайся.
Матёрая заговорила с заметным акцентом, будто заволновалась!
— Но ты же не послушал меня! Совсем не послушал. И сделаю важное предложение! Выгодно тебе и мне.
— Так не бывает.
— Выгодно и полезно! Только ты должен пойти со мной.
— Исключено, — отрезал Стас. — Я никуда не пойду.
— Сорокин тоже не хотел показывать. Потом согласился, убедила его.
— Каким образом?
Матёрая сузила раскосые глаза, и это можно было назвать улыбкой палача.
— На жердь поставила. Сибирское распятие.
— Как моториста Скуратенко?
— Они оба живы. Это только испытание.
— Поэтому и не пойду с тобой. Я видел Скуратенко...
— У тебя другая причина. Ты сказать не хочешь.
— Какая же причина?
— У тебя здесь женщина, — заявила она. — Осталась на том берегу.
— У меня нет женщины. И не в ней дело.
— Как так — нет? Я сама видела, ты приехал на Гнилую с женщиной.
— Была, теперь нет.
Рассохин откровенно заглянул в топорщившийся разрез блузки на груди и, просунув руки под косушку, слегка подтянул хозяйку к себе. Она не отстранилась, но напряжённо замерла, холодно ожидая последующих действий.
— Где она? — спросила и уставилась ему в переносицу, чтобы не выдавать чувств глазами. — Твоя женщина где?
Стас нащупал сначала ремни на лопатках, и ниже — пистолет в плечевой кобуре. Выхватил его и выпустил Матёрую из объятий.
— Убил, — сказал он, рассматривая добычу. — Тело бросил в воду.
Пистолет оказался наградным, с гравированной надписью на затворной раме: «Полковнику Галицыну...»
— Неправда, ты не убивал, — настороженно проговорила хозяйка. — И в воду не бросал. Отдай мне оружие.
— Как это сочетается с убеждениями? — спросил Рассохин. — Соитие с природой? Полное растворение в пространстве. .. вместе с пистолетом?
— Я тебя боюсь, — сдержанно призналась Матёрая.
— Удивительное совпадение! — усмехнулся Стас. — Я тоже рискую быть распятым!
— Но я никого не убивала!
— Зато Сорокина поставила на жердь. И Скуратенко. Не хочу
Стас проверил патроны в магазине и демонстративно убрал оружие подальше, во внутренний карман.
— Они это заслужили, — не совсем уверенно вымолвила она.
— И я могу заслужить. Взбредёт тебе блажь в голову... Не верю я тебе! Дразнишь, завлекаешь, а сама с пистолетом за пазухой.
— Ты мне очень нужен, Станислав. Единственный из всех мужчин.
— Ого! Это что — признание в любви?
— Нет, ты мне нужен для важного дела, — заявила Матёрая. — Ты никого не убивал, я знаю. И эту свою спутницу. Она уехала сегодня утром на лодке. У тебя нет обязательств. Тогда ты должен сопровождать меня.
— У тебя есть провожатые. Целый полковник на вышке стоит.
— О, нет, мне нужен такой, как ты! Яросвет не пригоден для моей цели. Нашей цели! Он не имеет нужных знаний и ещё... Как это?.. Чувственного мышления!
— А это что такое? — ухмыльнулся Стас. — Не слыхал.
— Когда человек думает, как чует, и наоборот, — охотно и с нарастающей надеждой объяснила она. — Яросвет — полицейский и слишком сладострастный человек. Он мне нужен как начальник охраны, службы безопасности. Только мы с тобой можем достигнуть нашей цели. Ведь тебе интересно, есть ли на Карагаче пророчица и где она сейчас?
— Ты же сказала: её нет...
Матёрая вдруг заговорила с неприсущим ей жаром:
— Сказала так потому, что рядом были чужие уши. Люди непосвящённые. Им нельзя знать, можно ли найти пророчицу. А это можно сделать! Невгласам же довольно знать только её истины. Если каждый отправится искать, как это делала Зарница, будет всем плохо.
— Значит, Яросвет теперь посвящённый?
— Он нормальный, то есть умный. Ему нужны деньги, блага, удовольствия от жизни. А другим людям нужна вера, и они кажутся не совсем здоровыми. У них слишком яркое воображение, фантазии. Они хотят слышать истины из первых уст, они творят фетиш, кумиров...
— Ладно, мне всё равно, кто у вас там умный или дурак, — перебил Стас. — По-моему, так все сумасшедшие. В общем, разбирайтесь сами. А я в ваших заморочках участвовать не стану. Так что можешь меня не прятать.
Она услышала решительность и, словно напитавшись ею, скрыла свою неуверенность — даже чуть раскосые глаза побелели.
— А если пророчица — твоя любимая женщина? — вдруг спросила Матёрая. — Та самая, которую у тебя похитили много лет назад и в которую ты стрелял.
— Женя Семёнова — пророчица? Не смеши меня!
— Отвечаю за свои слова, — у неё даже акцент пропал. — Ты стрелял в женщину, в свою избранницу. И всю жизнь думал, что её убил. Но ты ошибся... Она прошла сквозь мир мёртвых и овладела высшим даром пророчества.