Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы
Шрифт:
Цакриссон стушевался, однако добавил мрачно:
– В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным.
– Мне ехать с вами? – спросил компьютерщик.
– Не надо, – ответил Бульдозер. – Для тебя там дела не найдется.
– Какой от тебя прок без твоей машины, – сказал Кольберг.
– А что, вызовем подъемный кран да подтянем ему машину на пятый этаж, – предложил Гунвальд Ларссон.
– Расположение квартиры, входы и выходы вам известны, – подвел итог Бульдозер. – Три часа назад дом взят под наблюдение. Как и следовало ожидать, все спокойно. Мальмстрём и Мурен даже и не подозревают, что их ждет. Господа, мы готовы.
Он вытащил из грудного кармашка старинные серебряные часы, щелкнул крышкой и сказал:
– Через тридцать две минуты мы нанесем удар.
– А вдруг они попытаются уйти через окно? – предположил Цакриссон.
– Пусть попробуют, – сказал Гунвальд Ларссон. – Квартира, как тебе известно, находится на пятом этаже, и пожарной лестницы нет.
– А то была бы шестая альтернатива, – пробурчал Цакриссон.
Бульдозер обратился к Мауритссону, который равнодушно следил за дискуссией:
– Полагаю, господин Мауритссон вряд ли пожелает присоединиться к нам? Или вам хотелось бы повидаться с приятелями?
Мауритссон не то поежился, не то пожал плечами.
– В таком случае предлагаю вам спокойно переждать где-нибудь в этом здании, пока мы проведем операцию. Вы делец, и я тоже в некотором роде делец, так что вы меня поймете. Вдруг выяснится, что вы нас подвели, – тогда придется пересмотреть наше соглашение.
– Идет, – кивнул Мауритссон. – Но я точно знаю, что они там.
– По-моему, господин Мауритссон – подонок, – произнес Гунвальд Ларссон в пространство.
Кольберг и Рённ напоследок еще раз проштудировали план квартиры, начерченный со слов Мауритссона, затем Кольберг сложил листок и сунул его в карман.
– Что ж, поехали, – сказал он.
Раздался голос Мауритссона:
– Только ради бога учтите, что Мальмстрём и Мурен опаснее, чем вы думаете. Как бы они не попробовали прорваться. Вы уж зря не рискуйте.
– Хорошо-хорошо, – отозвался Кольберг. – Не будем.
Гунвальд Ларссон неприязненно посмотрел на Мауритссона:
– Понятно, господин Мауритссон предпочел бы, чтобы мы ухлопали его приятелей, тогда ему не надо будет всю жизнь дрожать за свою жалкую шкуру.
– Я только хотел предостеречь вас, – возразил Мауритссон. – Зря ты обижаешься.
– Заткнись, мразь, – проворчал Гунвальд Ларссон. Он не терпел панибратства от людей, которых презирал. Будь то стукачи или начальство из ЦПУ.
– Ну, все готово, – нетерпеливо вмешался Бульдозер. – Операция начинается. Поехали.
В доме на скале Данвик все оказалось в точности, как говорил Мауритссон. Даже такая деталь, как табличка с надписью «С. Андерссон» на дверях квартиры.
Справа и слева от двери прижались к стене Рённ и Гунвальд Ларссон. Оба держали в руках пистолеты, Гунвальд Ларссон – свой личный «Смит-энд-Вессон 38 мастер», Рённ – обыкновенный «вальтер», калибра 7,65 миллиметра. Прямо перед дверью стоял Кольберг. Лестничная клетка за его спиной была битком набита людьми: тут были и Цакриссон, и эксперт по газам, и проводник с собакой, и оба инспектора, и рядовые полицейские с автоматами в пуленепробиваемых жилетах.
Бульдозер Ульссон, по всем данным, находился в лифте.
«Ох уж это оружие», – подумал Кольберг, следя глазами за секундной стрелкой на часах Гунвальда Ларссона; сам он был безоружен.
Осталось тридцать четыре секунды…
У Гунвальда Ларссона были часы высшего класса, они показывали время с исключительной точностью.
В душе Кольберга не было ни капли страха. Он слишком много лет прослужил в полиции, чтобы бояться таких субъектов, как Мальмстрём и Мурен.
Интересно, о чем они говорят и думают, закрывшись там со своими запасами оружия и трусов, горами гусиного паштета и русской икры?..
Шестнадцать секунд…
Один из них – очевидно, Мурен, – судя по словам Мауритссона, большой гурман. Вполне простительная слабость, Кольберг и сам страстно любил вкусно поесть.
Восемь секунд…
Что будет со всем этим добром, когда Мальмстрёма и Мурена закуют в наручники и увезут?
Может, Мурен уступит ему свои припасы по недорогой цене?
Или это будет скупка краденого?..
Две секунды.
Русская икра, особенно та, с золотой крышечкой…
Секунда.
Всё.
Он нажал кнопку звонка.
Точка-тире… пауза… четыре точки… пауза… тире-точка.
Все замерли в ожидании.
Кто-то шумно перевел дух.
Потом скрипнул чей-то башмак.
Цакриссон звякнул пистолетом.
Звякнуть пистолетом – это ведь надо суметь!
Звяк-бряк… Смешное слово.
У Кольберга забурчало в животе. Должно быть, от мыслей об икре.
Рефлекс, как у павловских собак.
А за дверью – ни звука.
Две минуты прошло, и хоть бы что.
По плану полагалось выждать еще десять минут и повторить сигнал.
Кольберг поднял руку, давая понять, чтобы освободили лестничную площадку.
Подчиняясь его приказу, Цакриссон и проводник с собакой поднялись на несколько ступенек вверх, а эксперт по газам спустился вниз.
Рённ и Гунвальд Ларссон остались на своих местах.
Кольберг хорошо помнил план, но не менее хорошо он знал, что Гунвальд Ларссон отнюдь не намерен следовать намеченной схеме.
Поэтому он и сам отошел в сторонку.
Гунвальд Ларссон встал перед дверью и смерил ее взглядом. Ничего, можно справиться…