Шрифт:
ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА
1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах, полученные обычными путями.
2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.
3. Обзоры рынков и доклады инженеров-консультантов.
4. Финансовые отчеты.
5. Устраиваемые конкурентами ярмарки и выставки.
6.
7. Отчеты коммивояжеров и закупочных отделов.
8. Попытки пригласить на работу специалистов, работающих у конкурента, и заполненные ими с этой целью вопросники.
9. Вопросы, осторожно задаваемые специалистам конкурента на специальных конгрессах.
10. Непосредственное тайное наблюдение.
11. Притворное предложение работы служащим конкурента без намерения брать их на работу с целью выведать у них информацию.
12. Притворные переговоры с конкурентом якобы для приобретения лицензии на один из патентов.
13. Использование профессиональных шпионов для получения информации.
14. Сманивание с работы служащих конкурента для получения информации.
15. Посягательство на собственность конкурента.
16. Подкуп сотрудников закупочного отдела конкурента.
17. Засылка агентов к служащим или специалистам конкурента.
18. Подслушивание разговоров у конкурента.
19. Похищение чертежей, образцов, документов и т. д.
20. Шантаж и различные способы давления.
ФАЛЬШИВЫЙ ПОДВИГ
Я знал, что стены, потолки, подоконники моей квартиры – всё нашпиговано скрытыми микрофонами. Шел ли я в ванную, ложился ли в постель, изрыгал ли, споткнувшись о край ковра, яростные проклятия, каждое мое слово становилось известно шефу. Понятно, такой контроль входит в условия договора (как необходимая мера безопасности), но перед каждым серьезным делом ощущение излишней открытости раздражало.
Закинув ноги на журнальный столик, я перелистывал рекламные проспекты, посвященные новым видам компьютеров. Собственно, в этом и следовало искать источник моего раздражения. Я химик и промышленный шпион, я «инженер», занимающий третью по значимости графу в ведомости Консультации, человек, столь эффектно потопивший год назад одну из самых преуспевающих фармацевтических фирм страны, должен был сейчас рыться в бумагах!
Еще больше раздражало то, что бумаги подкинул Лендел – наш недавний сотрудник, бывший программист фирмы «Счет». В свое время он понравился шефу и, как следствие, поменял хозяев. Принцип шефа: «Отбросов нет, есть кадры». Но работать с кадрами приходится нам, «инженерам», тогда и видишь, что настоящих кадров нет, правда, нет и настоящих отбросов. Для внедрения Лендел не годился (вздорный характер, неустойчивая нервная система, некоторая известность в научных кругах), но в роли чтеца приносил пользу. И достаточно ощутимую. Это Прометею когда-то пришлось воровать
Нас не интересуют моральные устои Вселенной.
Куда, например, исчез знаменитый Дизель? Вы слышали?
Он слишком щедро продавал лицензии, не обращая внимания на просьбы конкурентов. И был настолько наивен, что отправился на переговоры в Англию, прихватив с собой портфель, набитый секретными документами. После роскошного ужина, данного в его честь, Дизель вышел на палубу лайнера, и больше его никто не видел.
Никаких бумаг, только устные отчеты!
Бросив рекламные проспекты, я подошел к окну.
Улица действует на меня гипнотически. Толпы, толпы, толпы.
Странно сознавать, что наша работа, незаметная и скрытная, имеет прямое отношение к любому человеку из толпы, чем бы он там ни занимался. «Вы познаете истину, и истина сделает вас свободными» – так написано на портале главного здания ЦРУ. И это так. Одних мы обогащаем, освобождая от всяких мыслей о бренности, других низвергаем в пучину бедности. И то и другое – свобода. Деловитые, незаметные, всегда оставаясь в тени, мы лишь скептически улыбаемся по поводу таких общераспространенных мифов, как безопасность закодированных телефонов, бронированных сейфов или сверхнадежной сигнализации.
Я тоже был человеком из толпы. Было время, я ходил по этим же улицам, не подозревая, что могу являться объектом слежки. Я считал себя свободным гражданином свободной страны. Но уже тогда кто-то примеривал ко мне известные слова: «Вы познаете истину…»
Ладно, решил я.
И услышал звонок.
Звонила женщина.
В глазок, врезанный в дверь так, что снаружи заметить его было невозможно, я увидел ее всю целиком. Ожидая ответа, она переступила с ноги на ногу (короткие сапоги на низком каблуке), и это было красиво. Правда, в больших серых глазах незнакомки таилась некая напряженность. Такие люди редко смеются громко, подумал я. Такие люди умеют противиться первому рефлекторному толчку. Элегантный брючный костюм, куртка на крупных пуговицах – она явно придавала значение своему внешнему виду. Но руки держала в карманах.
Убедившись, что она одна, я открыл дверь.
– Я Джой, – произнесла она с южным акцентом. – Сестра Джека Берримена.
Лучшей рекомендации быть не могло. Именно Джек Берримен учил меня стрелять в темноте, на голос, с левой руки, по-македонски, а также работать с современной аппаратурой. Именно Джек Берримен учил меня присматриваться к людям и вести себя соответственно. Впервые я увидел его случайно на экране телевизора. Сидя спиной к камере, он говорил что-то успокоительное о случайном отравлении Потомака промышленными отходами. Действительно, никто ведь не убережен от технических сбоев. Но мы – свободная страна. Мы исключительная страна. Нам должны принадлежать главные ценности мира, потому что только мы умеем пользоваться ими правильно. Нам должна принадлежать вся информация, потому что только мы умеем использовать ее правильно.