Защитник (в сокращении)
Шрифт:
— А в Новый Орлеан возвращались?
— Ненадолго. Не к кому было возвращаться. Бойфренда у меня там не было, родственники разбросаны по городам и весям. А потом Уилсон переехал сюда, ему здесь понравилось, и я подумала, попробую и я. Мне тоже понравилось.
Она говорила, а Пайк любовался ее выразительным лицом. Она потянулась, протянула руки к небу и опять улыбнулась.
— Мне нравится этот бриз. А вы любите этот волшебный ветер?
— Да, — сказал Пайк.
И тут увидел перед дверью магазинчика принадлежностей для серфинга мужчину. Перед магазином стояла статуя серфингиста с головой акулы, и мужчина прятался за ней. Когда Пайк повернулся, он чуть дернулся — и выдал себя.
Мужчина был худощав, темен — вероятно, латиноамериканец, хотя с уверенностью нельзя было сказать, Пайк плохо его разглядел. Насколько разглядел — лет сорока, с бритым черепом.
Дрю расслабленно улыбнулась.
— Как хорошо вот так здесь сидеть.
— Да, — сказал Пайк.
За темными очками она не видела глаз Пайка и не знала, что он наблюдает за мужчиной.
Мужчина лениво вышел из-за статуи и смешался с группой идущих мимо туристов. На нем была бледно-оранжевая рубашка с короткими рукавами поверх белой футболки, темные джинсы и солнечные очки. Рубашка и бритая голова заставили вспомнить, что этот мужчина уже проходил мимо них раньше. Пайк не заметил, когда он вернулся. А по опыту Пайка, то, чего не заметил, может принести вред — и принесет.
Мужчина отделился от группы и занял позицию позади уличного торговца шляпами и футболками. Теперь он говорил по мобильному.
— Идемте отсюда, — сказал Пайк.
Лицо Дрю вытянулось в наигранном разочаровании.
— Вау. Какое краткое свидание.
— А это свидание?
— Могло бы им стать.
Пайк положил на стол несколько купюр и сказал, что сдачи ждать они не будут. Когда он в очередной раз огляделся, мужчина в оранжевой рубашке исчез.
— Пойдемте. Я провожу вас домой. — Пайк взял было ее за руку, но отпустил.
Когда они дошли до угла, Пайк замедлил шаг. Он проверил машины, выстроившиеся вдоль тротуара, крыши, окрестные магазинчики и заправку на другой стороне улицы. Закусочная Уилсона была тиха и невредима, но Дрю явно занервничала. Ее доверчивость куда-то делась, и Пайк подумал: не вышло. Он на миг потерял контроль над ситуацией, а терять контроль он не любил.
Она сказала:
— Нам что-то угрожает?
— У нас все в порядке. Я всполошился не по делу.
Она покачала головой:
— Вы не похожи на того, кто может всполошиться не по делу.
Он проводил ее до машины, серебристого «терсела», припаркованного позади закусочной.
— Хотите, войду с вами?
— Здесь я уже все сделала. Теперь надо ехать к Уилсону.
Пайк кивнул, но никто из них не двинулся.
— Я вас еще увижу? — спросил он.
Улыбка вернулась на ее лицо, но ее тотчас стерла волна неуверенности, как решил Пайк.
— Что? — спросил он.
Она вытащила из кармана бумажник, нашла в нем фотографию маленькой девочки на зеленом диване и показала ему.
— Это Эмми. Пока я не поняла, смогу ли здесь устроиться, она живет у моей сестры.
— Прелесть, — сказал Пайк.
— Люблю больше всех. Ей сейчас три года. — Дрю с минуту полюбовалась на фотографию, потом сунула бумажник в карман. — Я решила, вам лучше знать о ней.
Пайк кивнул. Значит, она боялась, что он не захочет связываться с женщиной, у которой есть ребенок.
— Так вы будете со мной встречаться или нет? — еще раз спросил он.
Улыбка вспыхнула опять. Она вытащила свой мобильный и спросила, какой у него номер. Пайк продиктовал, и она набрала его.
— Вот мой номер. Звоните. С удовольствием пойду на настоящее свидание.
Она убрала телефон, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Пайк был растроган. Рассказав о ребенке, она тем самым открыла ему тайный кусочек себя.
— То, что сказал Баттон… Баттон ничего обо мне не знает. — Пайк замолчал, пытаясь объяснить, как он жил и почему он сделал такой выбор. — Я старался помогать людям. У меня есть талант к такой работе. Я хорошо с ней справляюсь.
Тут Пайк замолчал, смутившись, что вообще заговорил об этом.
Тогда Дрю прижала ладонь к его груди — словно прикоснулась к сердцу.
— Не сомневаюсь, — сказала она. Села в машину и на прощание улыбнулась. — Если бы вы были опасны, вы были бы опасны и для меня.
Пайк проводил глазами ее машину, потом обошел дом и приблизился к своему джипу. Открывая дверцу, он увидел под дворниками какой-то флаер, как он сначала подумал. При ближайшем рассмотрении это оказался не флаер, а сложенный лист бумаги. Его внутренний радар зажужжал. Он развернул лист, там было написано: «Зеленый „малибу“ через четыре машины».
Пайк нашел глазами зеленый «малибу», припаркованный действительно через четыре машины от его джипа. В этот момент мужчина в оранжевой рубашке вышел из магазина подержанной одежды и ткнул большим пальцем в «малибу». Из пассажирской двери появился Джерри Баттон, из водительской — еще один мужчина. Он весь был — углы и грани, словно отражался в разбитом зеркале. Он, казалось, проявлял нетерпение, рассматривая Пайка и напряженно о чем-то думая.
Баттон сказал:
— Джо Пайк, а это — Джек Стро. Из ФБР.
Как только Баттон и Стро вышли из машины, мужчина в оранжевой рубашке ушел, не оглядываясь ни на них, ни на Пайка.
— Давайте прокатимся, — сказал Баттон.
«Малибу» пропах сигаретным дымом. Пайк сел на заднее сиденье, Стро — рядом с ним, а Баттону ничего не оставалось, как сесть за руль. Съезжая с тротуара, он, вывернув шею, раздраженно оглянулся на Пайка:
— Специальный агент Стро проводит расследование, и мы благодаря вам в него вмешались.
В зеркале Пайк увидел, что Стро наблюдает за его реакцией.