Застывший огонь
Шрифт:
Вилли Шварц дошел до поворота и осторожно выглянул из-за угла. Там, возле его исследовательского бокса, толпился отряд охранников, и, решив, что бояться ему нечего, доктор Шварц подошел к ним поближе.
— Что здесь происходит, сержант? — спросил он старшего.
— Уходите, сэр! — махнул рукой сержант и, схватив доктора за халат, рванул вниз. Как оказалось — вовремя. Через разбитое стекло двери вылетел заряд картечи и влепился в противоположную стену.
«Это Шмидт — бедняга сошел с ума», — решил
— Сержант, поговорите с ним, спросите, что ему нужно?.. — предложил Вилли.
Сержант как-то странно посмотрел на доктора, а потом сказал:
— Док, как я могу говорить с этой животиной? Мне что — полаять?
— То есть вы считаете, что животное может стрелять? — удивился Шварц
— Док, по-моему, вы переутомились. Идите-ка лучше назад…
— Да, конечно, — кивнул Шварц и начал отползать обратно вдоль стены коридора. Вильям Шварц полз на четвереньках и ликовал: «Вот она, победа! Келлармон с человеческим интеллектом! Суперагент! Вот оно — торжество науки!»
В этот момент со стороны бокса послышались частые выстрелы, а затем все стихло.
Шварц утомленно прислонился к стене, чтобы передохнуть. Он бросил взгляд назад и замер с широко раскрытыми глазами и перекошенным ртом — в тридцати шагах от него стоял келлармон и держал в руках дробовик. Возле ног зверя вповалку лежали мертвые охранники. Келлармон перешагнул через трупы и двинулся к Шварцу.
38
Сознание возвращалось какими-то скрученными жгутами, и, чтобы удержаться в нем и снова не сорваться в черную пропасть, приходилось прилагать массу усилий.
Марк напрягался, как мог, но стоило ему почувствовать свое тело, как резкая боль снова отшвыривала его в темный омут бессознательности.
«Ничего страшного, Марк, незначительное обследование. Проверим твои рефлексы — только и всего».
«Но я буду под наркозом?»
«А чего ты боишься? Наркоз — это ерунда…»
«Я не боюсь, сэр. Я просто спрашиваю…»
«Ну и прекрасно. Вот что, Марк, приходи завтра к половине девятого».
Боль немного отпустила, и Марк осторожно сделал полный вдох. Пока он находился в полусонном состоянии, физические мучения не так его донимали, но стоило попытаться прояснить сознание, как опять появлялась боль.
И снова сон. Один и тот же сон. Стадо быстрых антилоп проносится под деревом, и он, Марк Спенсер, висит на ветке. Голод подводит его желудок, запах проносящихся антилоп выбивает слюну. Марк сглатывает ее, но продолжает следить за стадом. Наконец делает выбор — рывок, и он выхватывает свою жертву из бегущего потока. Треск позвонков, и тело антилопы обмякло. Зубы рвут теплую парную плоть, и голодные позывы начинают отступать…
Марк опять выскользнул в состояние полубодрствования-полусна и расслышал голоса:
— Как
— Не спеши. Он всего лишь видит сон. А Шварца оставь в покое, он и так практически живет в этой лаборатории.
Голоса прекратились, но слово «Шварц» продолжало вращаться в сознании Марка Спенсера.
«Где-то я уже слышал это имя… — на пределе психических усилий анализировал Марк. — Где? Где я слышал?»
Напряжение его обессилило, и сам собою начался новый сон или… далекое воспоминание.
«Проходите, доктор уже ждет вас…»
«Спасибо, мисс…»
Белая дверь, на месте фамилии пустая рамка.
«А, Марк Спенсер?..»
«Да, сэр. Он самый…»
«Хорошо, что вы не опоздали, Марк. Меня зовут доктор Шварц. Вильям Шварц».
Доктор улыбается, но его лица не видно, оно остается мутным пятном. Марк чувствует рукопожатие Шварца.
«Прилягте на кушетку, и мы начнем…»
Марк чувствует холодное прикосновение клеенки. Затем расслабляется и ждет укола в вену. Как и любой нормальный мужчина, он боится уколов. Мелькает легкое опасение, а не превратит ли его этот доктор Шварц в одного из своих монстров. Марк Спенсер что-то слышал о Шварце, какие-то слухи.
Неприятный болезненный укол иглы, а затем плавное погружение на дно какого-то теплого водоема.
«Надеюсь, я не захлебнусь», — мелькает у Марка нелепая мысль.
И снова отчетливые голоса:
— Эй, Шмидт, бутерброд будешь?
— А с чем он у тебя? — слышится голос Шмидта.
— Ты что, еще и выбирать будешь?
— Прекрати, Портер, вот придет док, он тебя взгреет за то, что ты в лабораторном боксе крошки разбрасываешь.
— Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо…
Неожиданно Марк Спенсер почувствовал прикосновение. Да, прикосновение. И оно сразу вернуло Марка к реальности. К мучительной реальности — было очень больно.
«Не дрейфь, Кракси, крошки сожрет монстр. Вон у него какое брюхо…» — прокрутилось в голове Марка.
«Кто же монстр? Я?..» — страшная догадка опалила сознание, и по телу келлармона пробежала судорога. От такого потрясения слабый порядок мыслей разрушился, и произвольные картины снова начали заполнять дремавшее сознание Спенсера.
«Отличный выстрел, Марк. Такого я еще не видел…»
«Спасибо, сэр. Дробовик — это моя любовь».
«Ну хорошо, а если мы усложним задание?»
«Я готов, сэр».
«Делаешь два выстрела, потом кувырок и еще три. Если выбьешь тридцать очков, я признаю тебя мастером…»
«Я согласен, сэр».
И снова реальное прикосновение заставило Марка вернуться в сознание.
— Смотри, есть реакция на прикосновение. Он вздрагивает, Кракси! Он вздрагивает! Шмидт, не бойся, подойди поближе.