Затаившийся у порога
Шрифт:
Рюмка отошёл, когда Клейтон слез с неё. Хейзел лежала расплющенная на ужасной кровати, её желудок втягивал и выпячивал.
"Ещё, ещё", - умоляли её мысли.
Её пальцы гладили её ноющий, стучащий клитор.
– Подготовься, Клейтон, - приказал Рюмка.
Но что он делал? Клейтон руками заставил её сесть, а сам сел прямо за ней и взял её шею на сгиб локтя.
– Ой, да! - загудел он. - Это действительно раззадорит эту суку!
Хейзел метнула взгляд вправо...
"Что он делает?"
Но всё, что она увидела, очень мельком,
– Э-э-э, это, вероятно, добавит ей бодрости на целый день...
Хейзел сжалась от резкого громкого звука: визга снова включающегося вакуумного насоса. Рука Клейтона хлопнула её по рту, затем её глаза широко распахнулись, когда снова появился Рюмка, держащий длинную прозрачную насадку на конце шланга пылесоса.
– Посмотрим, что это сделает с её сосками, а?
Спина Хейзел выгнулась, когда насадку приложили к её правой ареоле. Мгновенный контакт был установлен, край сопла прижался к её плоти, а вой мотора удвоился из-за сопротивления. Она наблюдала наполовину с ужасом, наполовину с восхищением, как прозрачная трубка высасывала её ареолу на дюйм, затем на дюйм-полтора. Когда казалось, что двигатель вот-вот сгорит от сопротивления, Рюмка начал включать и выключать его, снова и снова, давление высасывало сосок, а затем отпускало. Хейзел корчилась в постели от восхитительной боли.
– Чертовски горячо! Ты только посмотри, пожалуйста, на это! - крикнул Клейтон.
– Э-э-э, да, сэр, - прокомментировал Рюмка, выключив машину. - Разве ты не видишь, что я смотрю на это? - он снял насадку, чтобы открыть измученный сосок Хейзел, который теперь был высосан и превратился в нечто размером с грецкий орех без скорлупы, только яростно-розового цвета. - Ты мог бы повесить на него свою шапку и пальто, - а затем раздался оглушительный визг машины, и процесс повторялся с её левым соском, снова и снова, снова и снова, снова и снова.
Теперь оба соска торчали одинаково, налитые кровью.
– Сделай её "киску" такой же сейчас, - предложил Клейтон.
– Подождите минутку, тайм-аут, - Хейзел достаточно очнулась от болезненного оцепенения, чтобы возразить. - Боюсь, это слишком.
Шлёп!
Удар руки Рюмки по её лицу выбил из неё половину сознания.
– Ты сказала что угодно, - напомнил он, и снова включил пылесос.
Теперь Клейтон подтянул её колени к плечам, чтобы выпятить её вульву. Всё, что заполнило голову Хейзел, был этот безумный, оглушающий звук...
Край насадки плотно прижался к отверстию её полового органа. Тут же розовые половые губы, как ириски, втянулись в трубку. Оба мужчины с ликованием уставились на её промежность. Вся эта нервная, сверхчувствительная плоть, казалось, заполнила первый дюйм насадки, как будто всасывание втягивало её влагалище наизнанку в трубку. Переключатель включался и выключался под мрачный смех Клейтона и Рюмки. Включался и выключался, включался и выключался...
После нескольких минут этого Хейзел чуть
– Проклятие! - Клейтон воскликнул о визуальном эффекте. - Это сильно накачало её "киску", так и было!
– Э-э-э, это я сделал.
Выпучив глаза, Хейзел посмотрела себе между ног; её половые губы казались опухшими, как губы боксёра, который только что проиграл бой. Сумасшедшая активность утроила приток крови к этой чувствительной области, оставив её пульсировать вязким покалыванием.
Рюмка отхлебнул ещё пива.
– Хе-хе-хе. У этой шлюхи теперь есть крутая дырка.
Клейтон крутил всё ещё торчащие соски, пока Хейзел не вскрикнула. Затем он провёл толстыми пальцами по её тёмно-рыжим лобковым волосам, пока они не нашли растерзанные половые губы и не начали возиться с ними.
– Весело трахаться с девчонками, конечно.
– Особенно с больными на голову, вроде этой рыжей, - добавил Рюмка, расстёгивая штаны.
Он возился с несколькими подушками под её ягодицами, а Клейтон продолжал сидеть позади неё. Её крест застрял между её грудями из-за спермы и мокроты.
Рюмка встал на колени между её ног.
– Э-э-э, только одно может помочь девке с такой пухлой "киской", это хороший трах.
Эрекция выглядела на добрых восемь дюймов, необрезанная. Он оттянул обильную крайнюю плоть, затем провёл короной вверх и вниз по поверхности её полового органа.
– Чёрт, трюмная помпа так возбудила эту больную суку, что она течёт, как решето, - сказал он.
"Можешь сказать это ещё раз, - пришла задыхающаяся мысль. - А теперь перестань играть со мной и ТРАХНИ меня..."
Он сильно ввёл свой член по самые яйца, затем начал энергично трахать её. Влагалище Хейзел вскипело от предыдущего всасывания, как будто помпа создала новую паутину нервов. Рюмка полностью вытащил свой член, затем снова и снова вталкивал его обратно, пока кровать не закачалась так сильно, что, должно быть, была близка к обрушению. Невероятно, однако, что мужчина поддерживал своё прелюбодеяние, положив одну руку на бедро, а другой рукой глотал пиво из банки.
Подпрыгивая на кровати, Хейзел дрожала. Ей пришлось спросить:
– Если ты пьёшь только пиво, почему твоё прозвище "Рюмка"? Мне кажется, ты должен пить что-то рюмками...
Его лицо скривилось от приближения оргазма.
– А? - яйца шлёпали дно её приподнятой задницы. - Ну, скоро увидишь, - он подмигнул Клейтону. - Придуши её немного - пусть в ней искра зажжётся. Только будь осторожен, не убей её...
Хейзел поперхнулась, когда обе мясистые руки Клейтона схватили её горло и сжали.