Затаившийся у порога
Шрифт:
– Вот тебе и "безвозвратное" распоряжение Генри.
– На самом деле, это было довольно умно. Что-то, что он не хотел, чтобы нашли, поэтому он спрятал это рядом с домом...
– Последнее место, куда бы кто-то подумал заглянуть. Как "Украденное письмо" По. Но как ты...
Хейзел пожала плечами.
– Мне повезло, - сказала она. - Но он покрыт этим чёрным веществом, и я не могу его снять. Я умираю, так хочу увидеть, как он выглядит. Картинка на компьютере Генри была потрясающей - особенно цвета - так что настоящий будет ещё лучше.
– Смола из дерева, да? Если ты использовала стальную губку, она может поцарапать поверхность.
Хейзел вытерла руки.
– Мне нужно достать растворитель для очистки...
– Любой углеводород, вероятно, подойдёт, медицинский спирт, бензин - чёрт возьми, может быть, даже бутылка виски Генри.
– Я сделаю это позже - у меня сводит пальцы от всего этого трения.
Хейзел последовала за подругой в гостиную, где они обе сели на край кровати. Соня смотрела куда-то вдаль.
– Перестань волноваться, - прошептала Хейзел. - Это нехорошо для тебя.
– Я не знаю, волнуюсь я или злюсь, - Соня тревожно вцепилась в колено. - Я думаю... что, может быть, мне стоит просто отменить свадьбу?
Хейзел знала, что ей следует быть осторожной в любых сопутствующих замечаниях.
– Слушай, Соня. Я не заступаюсь за него, но я думаю, что это было бы серьёзной чрезмерной реакцией.
Соня потёрла виски.
– Ты права, и я действительно слишком остро реагирую на вещи, но - Господи! - это действительно причиняет мне боль.
Хейзел обняла её.
– Мужчины - это просто кучка пенисов, так оно и есть. Мы миримся с их дерьмом, а они с нашим.
– Как мило с твоей стороны! - Соня выдавила смешок.
– Просто позволь ему закончить все эти дела с Генри, и тогда всё будет в порядке. А если нет... - Хейзел развела руками. - Тогда мы оторвём ему яйца и повесим их на зеркало заднего вида, как игральные кости из губки.
Соня вяло рассмеялась.
– Хотела бы я быть такой же практичной и разумной, как ты. По крайней мере, я попытаюсь, - она остановилась на мгновение. - Но... разве человеческая природа не бывает иногда ревнивой, подозрительной, неуверенной или параноидальной?
– Иногда, конечно.
– А что мне делать, если он не вернётся завтра днём? Что, если он снова позвонит и найдёт ещё оправдания, что его здесь не будет?
– Что ж...
Соня ломала руки.
– Если он не вернётся завтра... Я собираюсь взобраться на эту чёртову вершину, или гору, или что там ещё, и прикончить его.
Хейзел обняла её.
– Это разумно, если он не вернётся завтра днём. Но ты не пойдёшь, я пойду.
– Хейзел, это моя головная боль, а не твоя.
– Ты на восьмом месяце беременности, и у тебя есть предписания врача не перетруждаться, - напомнила Хейзел. - Сегодня я разговаривала с некоторыми людьми о том, как добраться до того дома.
– Серьёзно? - удивлённо спросила Соня.
– Гораций говорит, что его бабушка рассказывала ему, что это место находится прямо наверху, там, где туманная гряда. Он также прикинул, что на то, чтобы добраться туда, уйдёт полдня, поэтому я иду, а не ты, - Хейзел была уверена в том, что справится с задачей, если в ней возникнет необходимость. - Но давай просто дадим Фрэнку ещё один день и посмотрим.
Соня кивнула.
– Ты замечательная, Хейзел. Не знаю, что бы я без тебя делала...
От этих слов у Хейзел полегчало. Тогда она могла бы растаять, когда Соня поцеловала её в щёку.
"Пожалуйста, пожалуйста, ещё", - умоляла Хейзел.
– Я так устала, что не понимаю, - Соня разочарованно зевнула. - Я не должна быть такой уставшей, особенно после сна.
– Стресс, - предположила Хейзел. - Беспокойство о Фрэнке утомило тебя, - она обняла её, сопротивляясь движению притянуть сильнее, затем просто улыбнулась и сказала: - Поспи ещё немного. Я разбужу тебя к ужину. Я заметила гриль на заднем дворе - мы поужинаем позже. Я приготовлю тебе что-нибудь.
– М-м-м, - пробормотала Соня, - ты прелесть...
Потом она снова заснула.
Следующие несколько часов Хейзел провела, пытаясь привести компьютер Генри в порядок - безрезультатно - и ещё час после этого, пытаясь смыть всю смолу с Сияющего Трапецоэдра: это было невозможно без какой-нибудь чистящей жидкости. Она положила его в машину, зная, что утреннее солнце нагреет его и сделает смолу менее липкой. Она действительно хотела увидеть кристалл во всём его сияющем зрелище. Позже она поехала в город и купила на рынке свежего судака, а также немного спаржи и картофеля. Когда она разбудила Соню в шесть часов вечера, они устроили сказочный пир на заднем дворе.
Но тревога её подруги из-за поведения Фрэнка никуда не делась. Соня оставалась рассеянной и на взводе, несмотря на очевидное усилие не казаться такой. Они сидели на улице до глубокой темноты, наблюдали за светлячками и слушали цикад, а потом легли спать.
Хейзел, по сути, заставила себя заснуть, во-первых, от попытки изгнать непристойную дихотомию: отвратительные вещи, которые Рыбные парни сделали с ней, а также тот факт, что она получила необычайное удовольствие от их действий. Кроме того, то, что она была в постели с Соней, но не могла заниматься с ней любовью, только усугубляло её разочарование. Хуже было знать, что прошлой ночью у них была сильная близость, но, конечно...
"Я ничего из этого не помню..."
Несколько любовников в её прошлом жаловались, что она разговаривает во сне, но также периодически подвергается нападкам лунатизма.
"Прошлой ночью, я думаю, я спала...ЧЁРТ".
Сознательное упущение того, чего она так сильно хотела, только усугубляло её уныние. В конце концов, однако, она всё-таки заснула под мягкое гудение потолочных вентиляторов...
...Ночь окутывает тебя, пока ты лежишь голая и потеешь в постели, но поначалу ты видишь лишь темноту. Фон твоего спящего разума превратился в чёрную пропасть? Внезапно твой дух закрутится, как пропеллер, а длинные отталкивающие слова с хрипом и эхом отразятся в бездне и начнут кружиться, кружиться, кружиться, кружиться вместе с твоим изуродованным духом: алголагник тот, кто получает сексуальное удовлетворение от боли, получаемой сексуальной стимуляцией, возникающей из-за того, что он является её объектом или находится рядом с ним, асфиксофил тот, кто жаждет быть задушенным во время секса, биастофил одержим жестокостью и изнасилованием, гибристофил участвует в сексуальных отношениях с дегенератами и преступниками, астенолагника влечёт к унижению, подавлению и избиению, цезолагника сексуально возбуждает вид беременных женщин, урофил принуждает к мочеиспусканию.