Завещание инора Бринкерхофа

Вонсович Бронислава Антоновна

– Вот осчастливили его так осчастливили! Эх, если бы еще лицо Клауса видеть, когда мухи его домогались, - с трудом выговорила я, - тогда бы и мое счастье было полным. Но и так здорово получилось. Спасибо, Рихард, я бы до такого не додумалась.

– Да мне просто вина стало жалко, - ответил он.
– Ты старалась, выбирала, и вдруг его будет пить какой-то посторонний тип. Это же непорядок.

– Теперь мы его и сами выпить можем, - довольно сказала я.
– За успех нашего дела.

Вино оказалось действительно превосходным, такое портить приворотным зельем, де еще и смешанным с конфетной начинкой, просто преступление. Первым тостом было "За

мушиное счастье!", и он же оказался последним, так как пожелание мы скрепили поцелуем, совсем даже не дружеским. Все пуговицы и завязочки расстегивались и развязывались как по волшебству, предметы одежды терялись по дороге к кровати, так что когда мы там оказались, ничего лишнего на нас уже не было. Мелькнувшую было мысль, что я не собиралась так быстро сдаваться, я просто отбросила как нечто совершенно ненужное и подумала, что если уж мухам сегодня с любовью не повезло, то не стоит и нам брать с них пример. В конце концов, мы же не мухи!

Глава 21

Я проснулась совсем рано, вещи в комнате только начали показывать свои сероватые силуэты. Рихард спал, притянув меня к себе настолько собственническим жестом, как будто пытался кому-то доказать, что я - его и только его. Странно, но это совсем меня не раздражало, напротив, создавало чувство какой-то удовлетворенности. Забавно, но ведь всего месяц назад он был для меня совершенно посторонним человеком, согласившимся помочь в разрешении моей проблемы, а сейчас я уже не представляла своей жизни без него. Богиня, почему же я раньше его не замечала? Почему столько лет страдала по этому несчастному Гюнтеру, которого так захотелось иметь Эвамарии? Нет, чтобы порадоваться, что подруга избавила меня от столь сомнительного счастья. Ведь выйди я тогда замуж, и у меня не было бы Рихарда, а был бы под боком сейчас тот надутый самовлюбленный тип, который согревает сейчас постель бывшей подруги. Да, удачно он как приворожился - думаю, она и не заметит разницы.

От Гюнтера, пожалуй, в ближайшее время слышно ничего не будет, а вот от Клауса... Я вспомнила его перекошенное злобой лицо в нашу последнюю встречу и вздрогнула. Рихард не проснулся, но прижал меня к себе еще крепче. Стало как-то спокойнее, хотя от воспоминаний о Хайнрихе-младшем это не избавило. Вряд ли он отступится. Мушиная осада его только разозлит, но не образумит. Ведь он прекрасно понимает, что я на родного отца вряд ли буду писать заявление в стражу, так как это очень сильно повредит репутации семьи, значит, он и дальше безнаказанно может пытаться достичь своей цели через папу. Интересно, что такое Хайнрихи знают, что отец поддается на их шантаж? Я заворочалась в постели и разбудила Рихарда.

– Иви, ты чего не спишь?

– Думаю, чем Хайнрихи могут шантажировать отца, - ответила я.
– И как-то в голову ничего и не приходит. Ведь это что-то должно быть очень серьезным.

– Судя по всему, твой отец особой честностью не отличается, так что поводов для шантажа найти можно предостаточно, - заметил Рихард.

– Мелких - да. Тех, что тянут на пару месяцев тюрьмы или приличный штраф. Но он боится Клауса и его отца настолько, что применяет запрещенную магию. А это, как ты прекрасно понимаешь, уже совсем другие сроки. Значит то, что он сделал, еще хуже.

– Ты говорила, он с орками торговал одно время. Не мог он что-нибудь от них запрещенное возить? Вроде того, что он здесь пытался использовать.

– Там из магического только амулеты были, - неуверенно сказала я.
– Конечно, я могла всего и не знать. Но ведь столько лет прошло,

доказать все равно нельзя будет. А он явно боится. Причем, заметь, Хайнрихов он боится больше, чем твоего отца.

– Значит, у них есть доказательства, - предположил Рихард.
– Расписка, к примеру, в которой фигурирует что-то запрещенное.

– Нет, вряд ли, - подумав, сказала я.
– Папа иногда делает необдуманные поступки, но это было бы откровенной глупостью. Меня очень беспокоит эта ситуация.

Губы Рихарда пробежались по моему виску, и все папины проблемы отошли на второй, нет, даже на третий, план. Возможно, конечно, что со стороны мужа это была обычная попытка меня успокоить, а вовсе не лишить способности размышлять, но в результате оставшееся до подъема время мы провели куда более интересно, чем в думах о трагической папиной ошибке.

– А скажи-ка мне, Иви, - голос Рихарда прозвучал неожиданно громко, когда мы уже просто лежали обнявшись, полностью обессиленные после необыкновенно удачной попытки моего утешения, - можно ли считать, что я выполнил твое условие?

– А ты сомневаешься?
– удивилась я.

– Мне все время кажется, что это ты продолжаешь выполнять мое, - усмехнулся он.
– И надо признать, у тебя это получается просто замечательно.

Я невольно фыркнула. Уж я точно не прилагала ни малейших усилий к тому, что случилось вчера вечером или сегодня утром. Просто день получился таким замечательным, а поцелуй оказался таким волнующим, что все остальное перестало иметь значение, что я и сказала Рихарду.

– Никогда бы не подумал, что тебя можно соблазнить мухами, - поддел он меня.

– Таким количеством кого угодно соблазнишь, - парировала я.

– Думаешь, Клаус не устоит?

– Хорошо было бы, если бы с меня он переключился на насекомых, - вздохнула я, - но, боюсь, это нереально.

– Когда мы видели последний раз этих мух, они были очень убедительны.

Не знаю, сколько бы мы еще провели времени, болтая о подобной ерунде, вставать-то еще было рано, но стук в дверь отвлек нас от столь полезного занятия. Мы переглянулись, и в мою голову полезли самые страшные мысли. О том, что мне придется отвечать и за Гюнтера, и за Клауса, и, возможно, даже за моего папу. Я лихорадочно подскочила и начала одеваться.

– Не нервничай, - сказал Рихард, видя мой испуг.
– Нам ничего предъявить не могут.

Но, слава Богине, за дверью стоял только инор Брайнер без сопровождения стражников, правда, пришел он именно по причине вчерашнего неприятного события.

– Рихард, как это понимать?
– с порога начал он возмущаться.

– Что именно?
– невозмутимо спросил мой муж.

– Я про происшествие в Корнине, - пояснил свекор.
– И не нужно мне говорить, что вас вчера там не было.

– Мы были, - не стал отрицать очевидного Рихард.
– Ивонна хотела показать мне место, где она выросла.

– Сомневаюсь, что она росла на помойке, - ехидно сказал инор Брайнер.

– А мы туда случайно забрели, когда гуляли. Смотрим дорожка, вот и пошли по ней.

– А что ж вас запах не остановил?

– Так насморк у нас. У обоих. Вот мы запаха и не почувствовали. А что, уже есть ограничения по местам гуляний?

Да, Рихард на все находит ответы. Я бы так не смогла, наверно.

– А почему после вашей прогулки все мухи дружно отправились осаждать дом инора Хайнриха?

– Понятия не имею. Мы просто выбросили мусор. Никаких магических действий не производили, - честно ответил муж.
– И что там с этой осадой?