Завещание Сомервилля
Шрифт:
— Еще как заставляет! — прорычал, снова разозлившись, Маркус. — Не выйдете — шахта «Этвуд» уплывет из ваших рук. Я нужен вам не меньше, чем вы мне, и вам это прекрасно известно. А сейчас обувайтесь и представьте меня вашим друзьям. Чем раньше этот щенок поймет, что вы так или иначе будете моей женой, тем лучше.
— Иными словами, вы ставите на мне печать, как на своей собственности?
— Если вам угодно выразиться так, то извольте.
— В таком случае буду вам весьма благодарна, если вы измените выражение лица.
Маркус взглянул на нее вопросительно.
— Иначе вы перепугаете детей, — язвительно пояснила Ева, откинула волосы со лба, подхватила свои туфли с чулками и решительно зашагала вперед, не обращая внимания на то, следует он за ней или нет.
Маркус схватил повод лошади и, усмехнувшись, пошел за Евой, с восхищением глядя ей в спину. Сомнений не было, впереди его ждет немало подобных стычек.
Глава десятая
Маркус так резвился с детьми, так смешил их, что те от хохота катались по траве. Няни были не только удивлены, но и очарованы его умением обращаться с малышами.
— Кто бы мог подумать? — сказала Эмма, садясь рядом с Евой на землю.
— В самом деле — кто? — пробормотала Ева.
— Не пора ли нам вызволить его из детской компании?
— Да ладно уж, пусть получает удовольствие. Он, по-моему, радуется не меньше их.
— Мистер Фицалан совсем не такой, каким я ожидала его увидеть. Он обожает детей.
— Я удивлена не меньше твоего, Эм. Он сейчас совсем другой, я его просто не узнаю.
— Из твоих слов я поняла, что он человек волевой, жесткий. Но ничего подобного я в нем не замечаю.
Ева смотрела на него и тоже не узнавала. Без пиджака, растрепанный, выглядит намного моложе и мягче. Мальчик, да и только. Видно было, что он искренне любит детей, а дети тянутся к нему.
Спустя некоторое время он надел пиджак и, переводя дыхание, уселся рядом с Евой.
— Скажу честно, Маркус, я просто потрясена. Никогда бы не подумала, что вы умеете так хорошо обходиться с детьми. И рада, что они для вас вовсе не обуза.
— Так я же говорил вам, что люблю детей. Да, хочу вам сообщить, зачем я сюда прискакал.
— Зачем же?
— Чтобы сказать, что нас обвенчают ровно через три недели в Этвудской церкви. Надеюсь, вас это устраивает.
— Да, вы же знаете, чем скорее, тем лучше. У меня нет ни малейшего желания оставаться дома до приезда Джеральда.
Возвратившись домой, Ева, к своему великому огорчению, застала в Бернтвуд-Холле Джеральда. Ей сразу вспомнились его угрозы, не оставлявшие сомнений в том, что ради получения шахты он готов на все. Он приехал без предупреждения, приведя в крайнее смятение бабушку и слуг.
В гостиной она увидела не только Джеральда, но и Мэтью, встретившего ее с виноватым видом. Он знал, что она недолюбливает Джеральда, и понимал, как ей трудно распрощаться с родным домом.
Джеральд, без пиджака, удобно расположился в большом кресле у окна, как и подобает хозяину дома. Глядя на него, Ева с болью в душе ощутила себя гостьей. Да она и есть гостья, и тут уж ничего не поделаешь.
Увидев входящую Еву, Джеральд и не подумал подняться со своего места, а лишь иронически поднял бровь.
— Странно все же: я приезжаю, чтобы вступить в права наследования, а ты, Ева, отсутствуешь и не встречаешь меня. Я разочарован.
— Полагаю, ты вскоре утешишься, — холодно произнесла Ева. — Извини, но я не ожидала тебя так скоро.
— Я… Я надеюсь, ты, Ева, не против того, чтобы мы тут жили, — выступил вперед Мэтью.
— Против? — повторил Джеральд. — А как она может быть против? Человек не обязан спрашивать разрешения, чтобы приехать в собственный дом. Разве не так, Ева?
— Да-да, так. А ты тоже будешь жить здесь, Мэтью?
— Боюсь, что да, — ответил Мэтью, бросив искоса взгляд на старшего брата. — Иначе не обойтись.
Как же, конечно, не обойтись. Их собственный дом, несомненно, выставлен на продажу, чтобы расплатиться с долгами Джеральда. Интересно, много ли времени потребуется, чтобы такая же участь постигла Бернтвуд-Холл?
— Недолго же ты гостила у Паркинсонов, — заметил Джеральд.
— Я не хотела надолго оставлять бабушку одну.
— А когда же почтенная леди избавит нас от своего назойливого присутствия? — Джеральд не любил леди Пембертон.
— Как только я выйду замуж за мистера Фи-цалана.
— Что я слышу! — В делано-спокойном голосе Джеральда зазвучала угроза. — Итак, ты решила выйти за нашего знаменитого соседа без роду и племени, но зато богатого.
— Не твое дело, за кого я выхожу. И оскорблениями в адрес мистера Фицалана ты ничего не достигнешь. Он настоящий джентльмен, недаром его все уважают.
— Если верить слухам, настоящий джентльмен три года назад, воспользовавшись твоей наивностью и невинностью, пытался тебя соблазнить, разрушив тем самым твои надежды на достойный брак.
Ева досадливо поморщилась.
— Давно это было и быльем поросло! Я и говорить с тобой об этом не желаю. А прошу тебя лишь о том, чтобы ты разрешил мне и бабушке остаться в Бернтвуд-Холле до нашей свадьбы с Фицаланом. Самое большее — на месяц.
— Но я же тебе сразу сказал после похорон твоего отца: живи, сколько хочешь. И мое предложение выйти за меня замуж остается в силе.
— И мой отказ — тоже.
— Подумай как следует, Ева. Выйдя за меня, ты не прогадаешь. Останешься хозяйкой этого дома, в деньгах будешь купаться. Ведь шахта «Этвуд» станет нашей. Чего тебе еще надо?