Завод 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

— Так кто-то же эти цифры подписывал? — устало проговорил я.

Разговор складывался крайне любопытный. Я как раз пытался понять, какой следующий шаг предпримет Роман. И вот, пожалуйста, понимая, что договориться со мной не выходит, старших мастер сменил тактику и пошёл от обратного. Решил разыграть карту ошибки якобы со своей стороны и со стороны сотрудницы БТЗ, благополучно подписавшей прежний расчёт. Хитрый ход, дать заднюю и тем самым себя обезопасить. И не доставайтесь нормочасы никому!

Я улегся удобнее, поправляя подушку. А вот хрен вам на воротник,

так просто выкрутиться этим товарищам я не дам. И вопрос, который я задал Вальку, как раз должен был мне помочь понять, как перекрыть жуликам пути отступления. Если расценка по факту уже проставлена, собраны все необходимые подписи, включая начальника (а именно в таком виде был приказ, который имелся у меня на руках) то дать заднюю «просто потому что» Роме будет крайне проблематично. Придется цеплять следом выговоры, штрафы и не самые приятные лекции с нотациями от начальства. Был и другой нюанс — такие вот игры с отзывом приказа могут заинтересовать проверяющих, а там уже они могут обратить внимание и на другие приказы. Это вскроет проблему гораздо большего масштаба. А сколько еще в цеху таких «по ошибке» подписанных приказов, но с той лишь разницей, что выплата уже прошла и никто отзывную кампанию не организовал? И, скажем так, ошибки не заметил.

— Да кто-кто, Ленка наша! Ну, Горланова, знаешь её, у нее еще жопа во! — Валек ладонями, прищурившись на один глаз, показал габариты девчонки. — Она вашему мастерку сказала, что ничего менять не будет без личного распоряжения начальника.

Понятно. Конечно, Семен Палыч был мужик взбалмошный, но далеко не идиот. Брать за себя ответственность за перерасценку не собирался. Молодец Палыч, всех собак решил спустить на Романа.

— Так и че, фломастер ушел ни с чем? — уточнил я.

— Ушел, но через час вернулся, шоколадку принёс и начал Ленке её совать вместе с теми самыми бумагами на подпись. А чего там за работа такая, что никак определиться со стоимостью не могут?

— Ничего необычного, оснастка, — мне не хотелось вдаваться в подробности.

А вот что хотелось — так это лечь спать, что я и сделал.

Засыпал я под колыбельную из тяжелого дыхания соседа, продолжившего тренироваться.

На следующее утро я пришел на работу пораньше, чтобы до начала рабочего дня пообщаться с Андреем Андреичем. Надо попросить его первым делом поставить в работу заготовки для петель. Ну и подсказать фрезеровщику некоторые нюансы по работе с шабашкой. Я, честно говоря, думал, что Андреича придётся уговаривать, но, придя на рабочее место, застал его стоявшим возле моего верстака.

— Доброго денёчка, трудовая молодежь, — поприветствовал он меня, помешивая чай в кружке. — Ну и где? Или тебе с металлом надо подмогнуть?

Я молча открыл свой ящик и вытащил три размеченных с вечера прутка.

— Лихо ты подсуетился, — присвистнув, оценил Андреич. — Где достал?

— Коммерческая тайна. Ты лучше скажи, как собираешься петли делать?

— Каком кверху, смотри сюда!

Он достал эскиз, который, скорее всего, набросал после нашего вчерашнего разговора. Одновременно вытащил сигарету и собрался подкурить,

но я забрал ее прямо изо рта фрезеровщика.

— Охренел? — оторопел он.

— Здесь не курят, — я кивнул ему за спину, где стояло ведро с керосином.

— Хм, ладно, осторожный какой! А делать я петли буду, как буду. Результат тебе покажу, полюбуешься!

И Андрей отошел на пару метров от ведра с керосином и всё-таки закурил.

— Давай всё-таки обсудим фронт работ, — настоял я и коротко объяснил фрезеровщику, что от него требуется. — Здесь буквально по несколько миллиметров со стороны снимаешь, одним проходом. Как базу обработанную поверхность берёшь и уже загоняешь в размер. Но лучше не пакетом фрезеровать, а по одному прутку, чтоб не вывернуло.

Но тот от моих инструкций в восторг не пришёл.

— Слышь, Егорка, ты если не в курсе, я на заводе без малого пятнадцать лет работаю, и как прутки фрезеровать — тоже учён, — усмехнулся фрезеровщик. — Ты мне вот что лучше скажи, кто будет пруток на детали резать?

— Ты и порежешь фрезой, я тебе разметку дал, — я кивнул на прочерченные носиком рейсмасом линии поперёк прутка. — Как с четырёх сторон пройдёшь, так можно сразу пакетом зажимать.

— А сам что? Вон, пила есть, поставил — вжух-вжух и готово. Мне по такому делу надо фрезу менять и перенастраиваться, а тебе — семечки. Будешь, кстати?

Он сунул руку в карман и вытащил жменю семечек, мне в ладонь отсыпал. Я понимал, куда клонит Андреич, мужику не хотелось заморачиваться — а рубль свой получить хотелось. Но я тоже продумывал весь процесс не просто так, нацеливался на то, чтобы работа потребовала как можно меньше усилий.

— Ну вот смотри, мне не в лом пройтись на пиле, я даже в разметку попаду, но тебе это в два раза работу усложнит.

— С фига ли? — поразился тот, сплюнув шелуху.

И я объяснил Андрею, что резать петли можно сразу начисто, потом, использовав место пореза как базу, выставить кучу заготовок в тиски в один ряд и пройтись в окончательный размер.

— Если я на пиле порежу, заготовки-то один хрен придётся фрезеровать двух сторон. Понял задумку? — уточнил я, когда закончил повествование.

Фрезеровщик задумался, затем улыбнулся и в своей манере выдал:

— Ты че думаешь, я в такие элементарные вещи не врубаюсь? Это я тебя проверял, как у тебя соображалка соображает.

Наконец, мыдоговорились на том, что Андреич сам порежет заготовки и тем самым сэкономит себе кучу времени.

— Здорово Егорыч, — послышался голос наставника. — Как оно?

— Пойдёт, а вы как без меня?

— Да как, говорю Ромке — ты охренел моего ученика на склад посылать, чему он там научится? — хохотнул старый слесарь. — Кстати, он просил передать тебе — надо подойти к нему.

Ожидаемо, значит, прямо с начала смены мастер решил заняться урегулированием вопроса с расценками. Пообщаемся, с меня не убудет, посмотрим, что он может мне предложить.

Я зашёл в комнату мастеров, где потихоньку начинался рабочий день. Самого старшего на месте не оказалось, но зато Аня, увидев меня, с порога спросила: