Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
— Не некроманты?! — провизжала Эдвина, слетая с лестницы и поджигая пясть, тянущуюся к ней сквозь закрытые двери. Та раскатилась обугленными косточками, культя резво отдернулась. — Ведьм ненавидят?! Ах ты!.. А это что?!..
— Скелет, — возведя очи горе, флегматично пробормотал кошак и выдернул топорик. — Калека.
Пальцы Эдвины быстро-быстро сплетали очередное заклятие. Но Аррайда оказалась проворнее. Ногой распахнула двери. И пошинковала калеку в груду костей. Черрим выбрал из них и спрятал в кошель скрепляющие костяк серебряные гвозди, а ржавый меч привесил к поясу. Вытер
— Подружки, обещаю отличный завтрак!
Ведьма сердито фыркнула.
— Этот куст, наконец, тебя устроит?..
Каменное кольцо шепчущего колодца в склепе со скелетом топорщилось черным лишайником, будто неопрятной взъерошенной бородой. Лишайник заполз на стену и украсил кудрями пару ухмыляющихся черепов на колах.
Черрим сморщил нос:
— Ладно, уговорили.
Бережно отщипнул кусочек лишайника, завернул в платок, платок спрятал за пазуху.
— Альмсивляем.
Взлетели лиловые искры перемещающего заклятия. Влажный утренний воздух, точно мокрой тряпкой, упруго шлепнул по лицу. Служитель в голубом балахоне с широкой золотой полосой, подметающий перед храмом, бросил на появившихся равнодушный взгляд — не иначе, привык.
Аррайда с удивлением и восторгом глядела на взметнувшийся над нею Высокий Собор, ничуть не похожий на приземистый храм в Балморе. Хаджит заметил этот восторг. Обрадовался.
— Сходи, внутри тоже красиво. А мы тут подождем.
Аррайда послушно кивнула и вошла.
Черрим присоединился к мальчишкам, удящим с набережной — в ведре у их ног бултыхалась мелкая зубастая рыбина, — с важным видом рассуждая о насадках и наживках и незаметно облизываясь. Эдвина же направилась рассмотреть двухсаженную статую Вивека, побивающего копьем одного из прежних богов-даэдр, принявшего форму шалка. В честь этого крупного, плюющегося огнем жука из пепельных пустынь и был назван трактир в Квартале Чужеземцев. Вообще-то шалки всегда черные, но если судить по названию заведения, могли отыскаться также алые, терракотовые или голубые…
В соборе было пусто, прохладно и полутемно. Свет, проникающий в кольцо окон под куполом, был зеленый, как вода. В нем колыхались, изгибались белыми водорослями благовонные дымы. К полу темнота сгущалась. Узор на плитках невозможно было рассмотреть. Зато сияли янтарным теплым светом установленные по кругу трехгранные камни-алтари, покрытые резьбой.
Седеющий священник в простом коричневом балахоне, преклонивший колено у одного из камней, встал и подошел к застеснявшейся девушке. Они оказались примерно одного роста.
— Здравствуй. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Для данмера он оказался удивительно вежлив, чем окончательно Аррайду смутил.
— Я… — наемница вспомнила, как Косадес советовал ей принять веру Альмсиви, чтобы избежать излишнего любопытства и враждебности их слуг (как же давно это было!), и неожиданно для себя ответила: — Я бы хотела вступить в Храм. Но я ничего об этом не знаю. И еще, я хотела бы помолиться… за одного человека. Он умер…
Священник невесомо положил ладонь на закованное в железо плечо:
— Идем со мной. Как его звали?
— Лландрас.
— Перед кем из Альмсиви ты хотела бы молиться за него? Как известно, великих божеств, некогда бывших смертными и обретших божественную сущность через благочестие, усердие, отвагу и самоотверженный труд, трое, — оттарабанил без запинки он, — Вивек, воин и поэт, искусный мастер Сота Сил и Альмалексия, целительница и заступница, верная супруга владыки Неревара. Его алтарь тут тоже есть, он покровительствует воинам, правителям и путешественникам. Существуют еще святые… на триолитах записаны их имена. Не стесняйся, осмотрись.
Аррайда медленно пошла по кругу, разглядывая резьбу и сложенные в мисках под триолитами приношения — «дракошки», радужно отливающие яйца, ломтики сушеного мяса, ленточки, веточки, букеты. От курений кружилась голова. Но на сердце отчего-то становилось легче и спокойнее. Она помолилась за Лландраса перед одним из алтарей и вернулась к терпеливо ждущему священнику.
— Дитя, ты готова?
Аррайда сдернула боевую рукавицу и протянула руку ладонью вверх.
На ладони сплелись письмена — три знака, начертанные на хоругви Храма. Было больно, как от клейма гильдии бойцов, но Аррайда даже слезинки не уронила. Священник взглянул с одобрением. Из рукава балахона извлек книжицу в потертом алом переплете:
— Прежде всего, доказывая верность Альмсиви, любой новиций должен совершить странствие к Семи Святыням. Здесь описано местоположение священных камней и история их появления. Ты грамотна? Если нет — любой из священников охотно все тебе растолкует.
Аррайда приняла у него книгу.
— Прямо здесь, в Вивеке находятся алтарь Отваги, алтарь Благородства и алтарь Учтивости — в Канале Загадок под дворцом, где Вивек отдал свой меч безоружному противнику. Там таятся несметные сокровища, — глаза священника полыхнули, он тут же опустил веки и добавил скороговоркой: — Конечно, речь идет о сокровищах духа, дитя. Можешь начать свое паломничество с этих алтарей. Правда, в подземельях сейчас небезопасно… — он скосился на рукоять клейморы, торчащую у девушки из-за плеча, — но, с божьей помощью, ты вполне способна себя защитить.
Они вернулись в трактир. Эдвина добыла на кухне котелок на треноге и жаровню и сварила зелье из черного лишайника, гуарьего молока и еще каких-то ингредиентов, известной ей одной, а Аррайда его послушно выпила. И после часа два терпеливо обходила с друзьями одежные лавки, выбирая платья для театрального представления. Но, вернувшись к себе, растянулась на кровати, задумчиво закинув руки за голову, и сказала, что никуда больше не пойдет.
Хаджит встревожился.
— А ты, часом, не заболела?
— Нет, просто устала.
— Ну, полежи, — недоверчиво протянул Черрим. — Мы быстро.
— Нет. Не надо портить себе праздник.
Она действительно некоторое время проспала, но проснулась от шума, поднялась в общий зал и уселась в уголке, заказав флина и исподлобья оглядывая трактир. "Черный шалк" ничем не отличался от подобного рода заведений, разве был чуть побольше и почище своих провинциальных собратьев. Да и обслуге, чтобы угодить туче гостей, приходилось двигаться втрое быстрее.