Завтрашний ветер

Евтушенко Евгений Александрович

балерину, еще девочку,— во время концерта под ан-

тикоммунистические выкрики ее забросали камнями и

пустыми бутылками, повредив ногу. Худенькие плечи

балерины вздрагивали—она плакала и растерянно

спрашивала: «За что?» В Нью-Йорке в офисе покой-

и .го Сола Юрока—импресарио, организовавшего кон-

церты советских артистов, была подложена бомба, и

н результате взрыва погибла ни в чем

не повинная

>етарша Айрис Кунис. Этот политический расизм

и почувствовал и на себе, когда, едва только начал

чтить лирическое стихотворение о любви «Краде-

ные яблоки» в Сан-Поле, штат Миннеаполис, меня

сбили с ног, сбросили со сцены и стали бить нога-

ми. Во время вручения мне профессорской мантии

и Киипс-колледже улюлюкающие хулиганы разорва-

ли ее в клочья. Когда я приехал в Гонконг, одна из

и!ы\ о нч написала, что я прибыл сюда с секрет-

поп миссией переговоров с тайваньскими представи-

телями на предмет установления в Тайване ракет, на-

правленных против континентального Китая (!).

В Австралии было совершено нападение на Андрея

Вознесенского, которого по-братски защитили амери-

канские поэты Ферлингетти и Гинсберг. Так же по-

братски меня защищали своими крепкими кулаками

американские слушатели, и снова возникало счастли-

вое чувство второго фронта. Но разве хотя бы один

артист или поэт, приезжая с Запада, испытывал у

нас, в Советском Союзе, атаки на его искусство? Разве

кто-нибудь потрясал антиамериканскими лозунгами

и швырял сероводородные бомбы во время выступле-

ния Роберта Фроста в кафе «Аэлита» перед москов-

ской молодежью? Разве Дюка Эллингтона террори-

зировали политическими провокациями на сценах

Москвы?

Помните, что говорил боцман на Филиппинах:

«Когда мы нажимаем кнопки, мы не видим лиц».

Культура — это лицо наций, и мы должны видеть

лица друг друга и знать их так, чтобы создалась мо-

ральная невозможность нажимать кнопки. Но для

того, чтобы видеть, нужно вынуть осколки железно-

го занавеса из глаз.

как их ВЫНУТЬ?

Человечество запуталось в политических терми-

нах, смешивая их с моральными. Антикоммунизм по-

родил циничную фразу: «Только мертвый коммунист

хорошо пахнет». Называть человека врагом челове-

чества только потому, что он коммунист или некомму-

0 Е. Евтушенко |б|

лист,— фальшивое обвинение. Если бы на одном мос-

ту стояли коммунист и некоммунист и

увидели бы

тонущего в реке ребенка, то лучшим из них был бы

тот, кто прыгнул бы в реку. А если бы они сделали

это оба, то их духовное единство в этот миг было бы

выше их политических разногласий. Все мы дети че-

ловечества, но и человечество наш ребенок. Этого

ребенка надо спасти, потому что он в опасности.

На Аляске я встретил падре Сполеттини, священни-

ка крошечной деревянной церкви в эскимосском по-

селке. Представление об иезуитах у меня всегда связы-

валось с таинственными заговорами, с перстнями, на-

полненными ядом, с капюшонами и кинжалами. Все

свои деньги падре отдавал на сельскую библиотеку,

стараясь дать эскимосским детям хотя бы минималь-

ное образование. Падре энергично боролся за права

эскимосов, против хищнического истребления жи-

вотных Аляски, был как родной в эскимосских «иг-

лу», и эскимосы называли его отцом без какого-либо

религиозного раболепия, а просто по-человечески. Он

совсем не был похож на иезуита в переносном смыс-

ле этого слова. Тогда я подумал: а так ли важно,

как себя человек называет? Ведь можно называть

себя христианином, а быть на самом деле фарисеем-

инквизитором? Ведь можно называть себя атеистом,

а по своему отношению к ближним быть более хрис-

тианином, чем какой-нибудь лицемер, гордо заявляю-

щий, что он христианин? Так ли уж важны термины?

Не более ли важно то, чем человек на самом деле

является? Разве нельзя при всех разных вероиспове-

даниях и политических убеждениях выработать нако-

нец единые принципы во имя главных основ челове-

ческой жизни — мира, здоровья, процветания, куль-

туры, свободы? Джон Кеннеди, конечно, не был

коммунистом. Он был представителем определенного

класса, его воспитанником и защитником. Но 18 ок-

тября 1962 года он сказал: «Если мы не можем

сейчас положить конец нашим разногласиям, то по

крайней мере можем содействовать созданию мира,

в котором может существовать разногласие. Все

мы дышим одним воздухом. Все мы заботимся о бу-

дущем наших детей. И все мы смертны». Под этими

словами могли бы подписаться многие коммунисты.

Но если коммунисты могут подписаться под словами

нс-коммуниста, говорящего о мире как о единствен-