Землячки 3. Интерес

Груздева Валентина Александровна

– Там воздух плохой, им дышать нельзя долго. Отряхивайся скорей.

Она ужаснулась, увидев свои штаны -- они сплошь были покрыты клещами. Ей тут же захотелось броситься в воду, чтобы смыть с себя эту нечисть. Он, отряхиваясь, тянул её на плёс, на открытое пространство. Там они окончательно от этого "добра" освободились, сняли сетки, пересмотрели одежду, вплоть до носочков всё вытрясли. Его накомарник оказался с дыркой, и он расчёской вычёсывал клещей из своих белесых волос.

– Давай я твою голову хорошо проверю, - настаивала она.

– Они меня не едят, у меня кровь плохая, - смеялся он.

Шли по краю широкой водной глади.

–

Это как будто залив, - рассказывал он с любовью, - сюда прилетают гнездиться японские утки. Они очень красивые.

Залив был полукругом и открывался взору постепенно. Впереди у самой воды что-то зашевелилось -- поднялся человек и удалился в заросли.

– Это китаец. Их здесь много.

– Что они здесь делают?
– Настороженно спросила она.

– Они за своим приходят. Наше не трогают. И меня знают. Не бойся.

– А как же граница?

– Ходов много. Они обычно с весны до осени здесь промышляют.

– Что им в наших лесах надо?

– В основном панты, женьшень...

– Что такое "панты"?

– Ранние молочные рога оленей, пока они ещё жидкие внутри. Какое-то редкое лекарство из них готовят, говорят, дороже золота.

– Чем они тут питаются?

– Мясо, рыба -- всего в тайге хватает. Они неприхотливы, лягушек едят и даже кузнечиков.

– Фу, страсть какая!

– Вот сейчас давай потише, чтобы не спугнуть.

За большими валунами в солнечных лучах плавал целый выводок уток-японок. Селезень, бойкий, весёлый, обхаживал своё богатство. Уточки ныряли с головой в воду, оставляя подолгу на поверхности только конец хвоста и раскинутые перепончатые лапки. Более десятка их детишек повторяли те же движения. Утки были небольшими, но такого оперения она никогда даже на картинках не видела -- красно-сине-фиолетовые оттенки. Насмотревшись, пошли дальше -- выводок моментально уплыл к другой стороне залива. По её подсчётам более тридцати семейств на их пути проделывали то же самое.

– Сейчас перевалим горку и выйдем прямо к пристани.

Она с облегчением вздохнула, поняв, что возврат к клещам в его планы не входил. Сделали остановку, он быстро нарезал лиан китайского лимонника, большой пучок засунул ей в рюкзак.

– Нарежешь помельче, зимой в чай хорошо заваривать.

– А почему у него ягод нет?

– Он в этом месте молодой ещё.

– Понятно. А это что за ягоды?

– Барбарис. Он вкусный, можешь пособирать, попробуй.

– Правда вкусный. Здесь, я вижу, поросли молодой много, нельзя ли мне домой один корешок выкопать?

Он, не долго думая, своим большим ножом вырезал из почвы растение.

– Молоденькое хорошо приживается, поливай только почаще сначала.

На обратном пути картины по всей длине были более удручающими. После поворотов то с одной стороны, то с другой вставали одна выше другой баррикады из нагромождений деревьев, которые во время таяния снегов вымывало из берегов и тащило до более мелких мест, где они, цепляясь за дно, образовывали целые заторы. Когда они плыли вверх по течению, то виделись только кучи из крон деревьев, зелень которых не выделялась на фоне прибрежных зарослей. Теперь же они встречались лицом к лицу с их корнями -- жуткое паукообразное сборище то справа, то слева передёргивало плечи.

– Многие гибнут здесь, если реку плохо знают, - ничуть не утешал её Рыжий.
– Особенно во время большой воды.

По широким местам он включал мотор, в узких -- только рулил. Они уже прошли около половины пути, как она заметила его беспокойство.

– Что-то случилось?

– Не успеваем мы.

– Куда?

– Вода поднимается на глазах. Это очень большая вода.

– Откуда может быть летом большая вода? Ведь снег уже давно растаял.

– В самый жаркий месяц начинают ледяные вершины таять. Это там, где вечная мерзлота, там очень много воды.

Она насторожилась. Заметила, что они петляли уже не среди плёсов, не между берегов, а внутри стволов деревьев, хотя и стоящих поодаль. То есть уровень воды за короткое время поднял их больше, чем на метр. Она надолго замолчала, чтобы не отвлекать его разговорами. Он полностью поднял мотор из воды, чтобы случайно не зацепиться за что-нибудь намытое, и ловко правил строго по самой главной струе потока, которая меняла своё направление по неизвестным Аксане причинам.

– Мы сейчас по крайней правой плывём, здесь много спокойнее, так как эти склоны несколько позднее тают.

– А можно я вперёд лицом сяду?

– Ладно. Только осторожно пересядь и прямо посередине, и держись за лавку крепче.

Она повернулась лицом по ходу движения стихии, и чтобы не смущать его своим растерянным видом, и чтобы не отвлекать его своими мелочными вопросами.

– Сейчас с левой стороны слияние будем проходить, будь спокойна, не дёргайся, - предупреждал он.
– Вон, впереди, перед самой скалой.

Она взирала на бурлящую пену в пятистах метрах впереди. Рукав, по которому они шли, казался ей теперь малюсенькой речушкой, да и вода здесь оказалась много ниже той, куда их несло. Волна сразу подняла лодку, как пёрышко, но Рыжий справился, и они неслись уже с включённым мотором, стараясь обогнать течение. Сопки то сходились, увеличивая скорость потока, то отдалялись друг от друга, и её сердце, выброшенное, словно из трубы, опускалось, расслаблялось вместе с водой, разливаясь и успокаиваясь по ширине. Почувствовала, что ещё одна подводная сила заметно поднимает их -- наводнение только начиналось, и они оказались на его передовом фронте. Теперь она держалась за сидение не только руками, но и ногами, а представшая впереди картина заставила её сердце прижаться к самому дну лодки -- на извилине с левой стороны высоченный затор из деревьев казался непроходимой стеной из их корневищ. С пеной и брызгами изо рта бурное течение накидывалось на преграду, но, зло кусаясь корнями, баррикада ни на йоту не отступала. Рыжий направил лодку к самому правому краю и не ошибся, проскочили, вылетев на более спокойную ширину. Выдохнув, спросила, повернувшись:

– Ты заметил, там что-то болталось на кореньях? И, вроде, кричал кто-то?

– Не бери в голову. Бывает и не такое.

Она озиралась, боясь повторения увиденного, но быстрое течение стало ровнее. Видела только, как изредка падали подмытые деревья по сторонам, но в ушах стоял только шум бурлящего потока. От напряжения не заметила, как за очередной скалой он включил мотор, сделал аккуратный круг и против течения подвёл лодку к берегу. Оказывается, они уже на родной пристани, которая ушла далеко под воду, только концы железных свай торчали из воды далеко от сухого места. А мимо уже плыли целые деревья кронами вперёд и торчащими во все стороны корнями. Рыжий улыбался. Ей даже хотелось поцеловать его за умение, но сдержалась. Он подал ей руку и помог из лодки выбраться прямо на скалу. Вынес мотор. Потом из гаража тросом привязал лодку к толстому дереву, и они отправились до дому. Не спеша.