Землячки 3. Интерес
Шрифт:
Она вошла в кабинет. К ней спиной сидел могучий человек в камуфляжной форме, видимо, прилетевший.
– Аксана Викторовна, - поднялся директор, - вот, Войчук Дмитрий Сергеевич просит начальника планового и главного бухгалтера на три дня поучаствовать в ревизии.
Прилетевший встал и повернулся к ней лицом:
– Здравствуйте, - улыбчивые голубые глаза не скрывали желания повеселиться.
Она молчала, не зная, как реагировать, и как будто смотрела на всё происходящее из заднего верхнего угла.
– Вы знакомы?
– Спросил директор.
– Да, Борис
– Соберётесь?
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Хорошо.
– Вернулась душа в своё тело.
– Только запишите данные этого человека.
– Записал уже, - почесав затылок, сказал директор.
– С ума скоро с вами сойдёшь. Идите собирайтесь. Афанасьевне сами тихонько скажете.
Она автоматически зашла к главбуху:
– Нина, вставай молча, закрывай кабинет на ключ, и быстро со мной.
Заглянула в свой кабинет, схватила сумочку, и бегом вытащила Нину на улицу.
– Слушай и быстро думай. Трико, ветровка, кеды и -- в вертолёт. Понятно? У нас пять секунд. Остальное -- в пути. Никому ничего не говори. Директор в курсе.
У неё ещё шесть рыбин лежали на столе подсолёные, в морозилку не вошли, сложила их в железный пакетик, в другой -- десяток спелых помидоров со стола. Рассовала по карманам зеркало, помаду, расчёску, бумагу, карандаш, закрыла хату, запрятала поглубже ключи, застегнув на булавку, и спустилась с крыльца. Афанасьевны ещё не было. Нарвала букет астр для украшения ситуации и засмеялась.
Они были на берегу Японского моря, около бухты "Ольга". Вертолёт оставил их на три дня. Ровный серый берег глубоко вдавался в нагромождение гор, у подножья которых на узкой полоске растительности были поставлены две палатки. Пока мужчины готовили пищу, они отошли за большие камни и лежали в тёплой чистой воде без купальников, которые не догадались захватить, и болтали, наслаждаясь солнцем.
– Нам бы такую воду в Бикине, - мечтала Нина.
– Ты что, - перечила Аксана, - никто б тогда и работать не стал, лежали бы целое лето на берегу.
– Сроду в такой тёплой воде не купалась, - смеялась та, даже не страшно нисколько, не то, что в Лучегорском водохранилище.
– Мы сейчас прямо напротив Японии.
– Правда?
– Я читала, что инопланетяне давно эксперименты над земными людьми проделывают, ещё со времён Египетских пирамид, и что японцы -- их последнее достижение, поэтому они самые умные на нашей планете.
– Умнее русских?
– Конечно. Мы лес только рубим, им отправляем по дешёвке, а они нам тот же лес, только в товары и изделия превращённый, и в сотни раз дороже. У наших правителей, и у нас с тобой в том числе, ума не хватает здесь всё делать, вот и кормим умных японцев, а у самих простой мебели в магазинах днём с огнём не сыскать.
– Сроду об этом не думала.
– Я и говорю, что мы дураки, с головёнкой своей не дружим. И правители у нас все, видно, неграмотные, совсем считать не умеют.
– Я даже дебет с кредитом-то еле свожу, - смеялась та.
– А у них сады фруктовые на крышах домов, и аэродромы, и рестораны -- тесно, земли не хватает. Кто ездил, рассказывают, что даже кислорода не хватает, из автоматов на всех улицах дышат. Как у нас с газированной водой всюду стоят. А живут больше ста пятидесяти лет!
– Как же они умудряются без кислорода-то?
– В книгах написано, что после семидесяти лет у человека нервные клетки атрофируются, отмирают, значит. А они научились без нервов жить. А раз нервов нет, то и не болит ничего, и умирать не от чего, не стареют даже. И Хиросима с Нагасаки им нипочём, столько лет прошло, а всё ещё все живые, встречаются, вспоминают. Видно, без нервных клеток и радиация им не грозит.
– Вот здорово! Узнать бы секрет.
– Девчонки!
– Послышалось издали.
– Выпить подано!
– А ночью вода горячей совсем кажется.
– Значит, всю ночь влюбляться в воде сегодня буду, - смеялась Нина.
Ранним утром Аксана сидела на камне, подложив под себя ветровку. Мелкие волны ласково облизывали ноги.
– Сегодня восход не такой, как был вчера, - думала она.
Пустынный берег с обеих сторон с каждой минутой преображался. Тёмные неприступные во второй половине дня горы утром превращались в цветущий улыбающийся ковёр за спиной. Высокие глыбы, торчащие из воды понизу сверкали миллиончиками зеркальных граней.
– На Уральский кварц похоже, - мелькнуло в голове.
Пошла по воде, потрогала рукой -- осыпается.
– Нет, не кварц.
– Попробовала на язык.
– Обыкновенная соль.
х х х
Она отдыхала здесь. Ей приходилось сотни раз видеть заходы солнца за море, за горы, за поля, за разнообразные извилины горизонта, но восход солнца она видела впервые. Это была совсем другая энергетика, пронизывающая, всепроникающая, многообещающая.
Это огромное круглое чудо в течение получаса пристально вглядывалось в неё, молчаливо испытывая на дружественность, или противостояние, пыталось смутить её взгляд, её сердце, гипнотизировало, с лёгкой усмешкой каждую секунду меняло своё окружение от туманной дымки на горизонте до пылающей жаром окружности около себя. Тёмные ресницы в виде облаков то затемняли его взор, то вновь распахивались, освещая с новой силой пространство, отражаясь на водной глади. Она наслаждалась этой молчаливой игрой -- морская вода не позволит спалить её душу. Вот уже нижний край его оторвался было от воды, это, видно, жар растопил своё ложе, образовав полукруглую выемку на поверхности моря. Всё-таки они договорились меж собой, море осталось морем, а солнце шло своим путём -- ровная воздушная прослойка появилась между ними. Море казалось теперь только узкой блестящей полоской между ней и пульсирующим красно-оранжевым кругом, который приближался к ней всё ближе и ближе, разгоняя вокруг утреннюю сырость и серость. Как и вчера, она, захватив рукой ветровку, поднялась на огромном сером валуне во весь рост, откинув волосы и гордо подняв к нему своё лицо: