Землячки 3. Интерес
Шрифт:
На этот раз не обошлось без ЧП. После спуска на воду последней деревяшки все возвращались по домам с большим облегчением -- удачно всё получилось, слава Богу. Уже был поздний вечер, когда к Аксане постучали.
– Сроду никогда не стучали, - подумала она.
– Обычно кричат у калитки или у крыльца, чтобы вышла. Кто бы это мог быть?
Вышла через открытую прихожую на веранду, включила на крыльце свет -- Лена стояла с ребёнком на руках.
– Аксана Викторовна, не знаете, где Толик?
– Заходи, - закрыла плотно дверь, чтоб мошка на свет не летела.
–
– Садись, не стой, Лена, - подставила табуретку у столика на веранде.
– Сплав сегодня был. Я его там видела. А вот обратно когда приехали в управление, у директора собирались, то его там не было. Надо у директора спросить, может он его куда послал.
– Он рыбы хотел привезти, сети взял.
– Сегодня не до рыбы было, поверь.
– Так ведь ночь уже. Если бы директор послал, то он обычно заходит, говорит мне, а сегодня не заходил.
– Так давай сходим, спросим, рядом ведь.
– Мне неудобно, я никогда у них не была, да и спят поди.
– Пойдём, если беспокоишься, надо узнать.
Директор ничего не знал, оделся, пошёл из управления звонить начальнику Нижнего склада. Тот тоже ничего не знал. Решили оставить всё до утра. Утром "УАЗик" увёз директора ещё до рассвета на Ясенёвый.
Только около десяти утра он позвонил в управление Галине Ивановне, все остальные напряжённо ждали развязки -- несчастный, ещё хуже, смертельный случай при первом молевом вызывал неприятные ощущения. Галина Ивановна передала разговор:
– Говорят, видели, что поехал на своей моторке вниз по течению. Может и правда, хотел сети поставить. Целый месяц ведь подготовкой к сплаву занимались с утра до вечера, некогда было рыбачить. Борис Иванович поднял людей на поиски. Надо бы к Лене-то сходить.
– Наверное, я пойду, - вызвалась Аксана.
– Пока всё равно ни дела, ни работы. Может сварить что надо, помочь.
– Да, иди, Викторовна. А я здесь буду на телефоне дежурить. Быстро все разошлись! Нечего нагнетать обстановку!
Его нашли только на третий день, мокрого, голодного, на берегу в одной из проток, всего опухшего, изъеденного мошкой. Ещё бы сутки, говорят, началось бы заражение крови -- мошка, она не пьёт кровь, как комар, она съедает кожу, от неё не спасает одежда, не говоря об открытых частях тела. С Ясенёвого вертолётом отправили в больницу в Лучегорск. Он, видимо, свернул в протоку, лодка -то пролетела на скорости, а мотор зацепился за трос, и его выбросило в воду. Вечером Галина Ивановна рассказывала, сидя у ней на крылечке:
– Никогда не слышала, чтобы главный инженер так матерился: "Начальник производственного отдела!... Он... наизусть должен знать, где поставлены тросы... ! Ладно бы берег, а то явная протока! Так ему и надо... ! Больше будет производством заниматься, чем своими личными делами во время работы, бестолочь!". Я к тебе что зашла-то, Викторовна, сегодня вечером на склад машину ковров привезли, никто ещё не знает, пойдём завтра с утра, первыми выберем себе. Надо ковёр?
– Я бы не прочь. У меня ничего подобного нет.
– В семь утра выходи. Мне на пол надо.
– Ладно.
– Деньги потом главбуху заплатим.
Она раскинула его на пол. Два с половиной на четыре с половиной. Японский. Лёгкий, красивый, всего два таких было, один водитель грузовой сразу, говорят, себе взял. Обалденной расцветки, не тёмный, не красный, как большинство, что ей довелось видеть -- все оттенки жёлто-зелёного цвета. Не пол, а оранжерея цветов! Первая стоящая покупка в Соболином. Пришлось гималайского задвинуть под софу пока.
– Так, со шкурами я разделалась. Теперь надо приниматься за выделку соболей. Всё приготовлено.
– Собралась с духом и загрузила все десять штук в спецраствор.
– Завтра вечером в это же время -- стирка, потом выделка, на это уйдёт шесть часов. В воскресение в шесть утра -- второй этап на шесть часов, а после обеда натянем на планки до высыхания, на неделе уже -- жировка мздры.
Открыла свою книгу на закладке "Пышная полубоярка", сделала выкройку и занялась ватином и подкладом, благо, машинка под рукой. Она решила сшить три шапки, оставить себе одну для образца, будет в ней с отчётами ездить, предложит там, может кому приглянется, заказывать будут.
В эти выходные она рулила по посёлку, по всем улочкам колесил "УАЗик", десятки поворотов, разворотов, остановок, спусков, подъёмов, заездов в гараж, потом на вертолётной площадке "змейка" и так далее. Она уже чувствовала колёса, колею, камушки, ямки, освоилась со сцеплением, переключением скоростей -- ей нравилось всё больше и больше, она уже сигналила знакомым, ей улыбались в ответ. А может насмехались? "Ну и Бог с ними со всеми!".
Через неделю она кроила мех, а ещё через неделю три готовых шапки висели на рогах перед выходом, и она всякий раз, проходя, как ко Всевышнему, поднимала на них глаза. Она не звонила во Владивосток и не ждала своего героя, ей некогда было время терять на пустые чувства. На работе стали с Татьяной Петровной после обеда тоже по переменке дежурить, и всё свободное время она проводила на берегу. Там рядом с пристанью была крутая гора, Аксана нашла местечко повыше от людских глаз, натаскала досок и, лёжа, загорала в знойном солнце. Это был её домик, с высоты она видела часть посёлка, цветущие аллеи, течение Бикина вниз, и уходящую вдоль него дорогу в сторону Ясенёвого. Здесь она высыпалась, иногда спускалась искупаться.
Отдыхающих на берегу было много, ребятня не боялась ни холодной воды, ни быстрого течения. Почти у каждого самостоятельного мужчины в посёлке была своя моторная лодка, чуть повыше пристани стояли гаражи, где хранились моторы с горючкой, один выделялся, явно хозяйство Рыжего. Как только вечером все разбегались, значит, появилась мошка, пора уходить, и она, составив свою лежанку на ребро, спускалась вниз и медленно шла от реки по тротуару до самого управления в гору. А у крыльца цвела роза. Не заходя домой, шла поливать под корешок цветущую клубнику, отсаживала первые усы на пустующий рядок. Весь палисад был засажен астрами через угол до самой розы, они зацветут только в июле.