Зеркало для героев
Шрифт:
Примо нервничал, его волнение передавалось Дракону, тот двигался резкими гребками, то удаляясь от суши на полсотни шагов, то вновь приближаясь к ней. Так продолжалось час, другой. Глубоко врезавшаяся в берег бухта открылась, лишь когда южное жёлтое солнце оседлало вершины прибрежных скал.
Повинуясь приказу вахтенного, Дракон сбавил ход, затем замер, покачиваясь на ленивой волне. Бухта вдавалась в сушу подковой, и вдоль обеих её ветвей берег отстреливал в воду побеги деревянных мостков-причалов, к которым жались десятки
– Людей нет, – крикнул с палубы Секондо. – Никого, словно все вымерли.
Он замолчал, всматриваясь в ряды глиняных построек. Рослый, грубый, решительный, до отчаяния храбрый Секондо считался в команде человеком из стали.
– Нас боятся, – сквозь зубы процедил Терцо. – Разбежались все. Это хорошо, братья. Мы у них возьмём, что хотим.
– Как же, «что хотим», – заворчал Куатро. – Женщин ты тоже возьмёшь? Откуда, позволь узнать, если все дали дёру?
– Заткнитесь оба! – каркнул Секондо. – Вот они!
По разделяющей ряды глиняных хижин тропе к пляжу спускались двое здоровяков. Оба кряжистые, босые и выряженные в перепоясанные широкими ремнями белёсые туники. За ремень у каждого был заткнут и колотил при ходьбе по щиколоткам длинный кривой клинок.
Примо направил Дракона в бухту. С каждым гребком лица застывших у береговой кромки аборигенов становились видны всё отчётливее. Они были похожи друг на друга, эти двое. Сероглазые и светловолосые, скуластые, сосредоточенные. У одного щёку пересекал косой шрам. Примо вгляделся – страха в глазах у этих двоих не было.
– Я Дракон-2, – зычно выкрикнул Секондо, когда судно остановилось в двух десятках шагов от берега. – Со мной мои братья, мы нуждаемся в пище, крове и женщинах. Дайте нам это, и мы уйдём.
Аборигены не ответили.
– Вы понимаете наше наречие? – сменил брата Куатро. – Мы просим дать нам то, в чём нуждаемся. Не задаром, у нас есть золото, мы заплатим.
Абориген со шрамом на щеке шагнул вперёд.
– Мы говорим на одном языке, – неторопливо ответил он. – Почему бы вам не сойти на берег, братья Драконы? Здесь живут свободные люди, они не прислуживают чужестранцам.
– И вы дадите то, что мы хотим, в обмен на золото? – недоверчиво переспросил Терцо.
Абориген пожал плечами.
– Золото нам ни к чему, – небрежно обронил он. – Если вам нужен кров – берите любую хижину и живите, сколько пожелаете. Если голодны – берите пищу, мы не знаем в ней недостатка и не торгуем ею. И женщинами не торгуем тоже – берите тех, которые придутся по душе.
Примо стиснул зубы. Ему внезапно стало не по себе, он сам не знал отчего.
Секондо переглянулся с братьями.
– Хорошо, –
Секондо размашисто пошагал на корму, Терцо и Куатро двинулись следом.
– Будьте осторожны, – напутствовал братьев При-мо. – Очень осторожны. Кто знает, не ловушка ли это.
– Не волнуйся, брат, – Терцо поправил пару пистолей, заткнутых за пояс спереди, затем ту, что сзади. – Мы будем осторожны. Пошли.
Терцо спрыгнул с хвоста Дракона на дощатый причал вслед за братьями.
– А как же ваш четвёртый? – по-прежнему неторопливо осведомился абориген со шрамом. – Он не нуждается в пище, крове и женщине, как вы?
– Дракон-1 несёт вахту, – буркнул Куатро. – Он не может оставить корабль.
– Вы называете этого зверя кораблём? – поинтересовался абориген. – Мы слыхали, что люди севера приручили морских зверей, только видеть их ни разу не доводилось.
Примо, подобравшись в носовой пазухе, не сводил напряжённого взгляда с братьев, пересекающих вслед за аборигенами галечный пляж. Дракона-1 не оставляло ощущение надвигающейся опасности, он нутром чуял, что происходит что-то не то, только не мог понять, что именно. Он понял это, лишь когда процессия уже почти одолела пляж.
«Четвёртый! – Примо прошибло холодным потом. – Островитянин спросил, где четвёртый. Если аборигены никогда не видели кораблей, они не могут знать, что в носовой пазухе таится вахтенный. И что такое вахта, знать тоже не могут».
Примо рывком выбросил себя из пазухи наружу.
– Назад! – отчаянно закричал он. – Живо назад, ну! Быст…
Он не успел закончить фразы. Абориген со шрамом крутанулся на месте и всадил Куатро ногой в живот. Второй, выдернув из-за пояса клинок, бросился на Секондо.
Птица достигла гавани за три часа до полудня.
– Вот это да… – ахнул прильнувший к левому гребню Дуал. – Это же настоящий город. А нам, похоже, решили устроить торжественную встречу.
Гавань лазурным клином врезалась в берег, вдоль которого бежала умостившаяся на сваях набережная. Утопающие в садах глиняные строения начинались сразу за ней. Несколько сотен островитян, столпившись на набережной, приветливо размахивали разноцветными лентами.
– Женщины, – не сводя с толпы взгляда, шептал Дуал. – Красивые женщины.
Уно, плашмя лёжа в носовой пазухе, осторожно и медленно провёл Птицу в гавань. В тридцати шагах от набережной велел судну остановиться.
– Мы торговцы, – крикнул с палубы Дуал. – Нашу корабеллу зовут Птицей. Я Птица-2, со мной мои братья. Как называется этот остров?
От толпы встречающих отделился рослый седобородый старик с перетягивающей лоб алой лентой.
– Я Стрела-1, – представился он, – управитель этого селения. Вы…
– Стрела-1? – прервал Дуал. – Я не ослышался? Если ты тот, о ком я думаю, то мы знали твоих братьев.