Зеркало миров
Шрифт:
Волшебник, стоявший рядом с ямой, недоверчиво вскрикнул. Гаррик двинулся вперед. Хотя пауза и была кратковременной, она лишила его инерции.
Его мышцы болели от скачки и боя. Но он все еще мог убить волшебника. В этом не было никаких сомнений. Волшебник, должно быть, тоже это понял. Он указал своим атаме на болото и пробормотал слова, которые Гаррик не расслышал из-за шума крови в ушах. Он сделал еще один шаг, осторожный, потому что ему не нужно было торопиться: волшебнику некуда было идти, кроме как в болото или в яму.
Но волшебник сошел с твердого места и зашагал через заросли осоки. На нем были тапочки из позолоченной кожи. Они сверкали алым волшебным светом каждый раз, когда касались поверхности, но не погружались в грязь. У волшебника было худое, властное лицо. Он с презрением посмотрел на Гаррика, когда благополучно миновал пределы досягаемости его руки и меча, но наблюдал за эгипаном со смесью ненависти и страха. Затем поднял серебряный атаме, будто отражая атаку. Шин просто рассмеялся и высунул язык.
Гаррик начал двигаться назад по скрытой под грязью тропинке-дамбе. — Не беспокойся, — сказал Шин. Гаррик остановился. Он не мог пройти мимо эгипана, не сойдя в болото. Он не доверял суждениям Шина, но слишком устал, чтобы спорить об этом.
Волшебник добрался до основания своей башни и начал обходить ее, держа лицо в сторону Гаррика и Шина. Когда изогнутая каменная стена наполовину скрыла его, он снова нацелил на них свой атаме и произнес: — Тора амаим...
Кора протянула свою длинную руку и схватила волшебника за лодыжки. — Урк! — крикнул волшебник, когда Кора подняла его рывком в воздух. Она размозжила ему мозги о стену башни. Его атаме звякнул о камень, а затем с плеском упал в болото. Кора продолжала держать труп вверх ногами.
В свисающей с плеч мантии волшебник был похож на цыпленка, ощипанного для варки. Его кожа была безволосой, и восково-белой.
— Я сделала это сама, хозяин, — заявила она. Каменная дамба, должно быть, продолжалась вокруг башни и с этой стороны, потому что она стояла лишь на тонком слое грязи. — Поскольку я не удовлетворена качеством еды, которую ты мне предлагаешь, я подумала, что убью человека, чтобы поесть. Ты не можешь возражать, поскольку он явно был твоим врагом.
— Я действительно возражаю, — ответил Гаррик. Сначала он подумал, что людоедка шутит, но до него дошло, что она вполне может быть серьезна. — Я, конечно, возражаю! Ты не должна, э-э, есть людей! И он продолжил: — Ты не должна убивать людей. В сложившихся обстоятельствах это было не только глупо, но и неблагодарно грубо.
— Ты бы запретил своей лошади — есть овес со склада мертвого врага? — потребовала Кора.
— Я бы не позволил своей лошади есть людей, — ответил Гаррик, — и тебе я тоже не позволю!
Из ямы-провала донесся всасывающий рев. Гаррик обернулся, гадая, не обрушиваются ли ее края и не утянет ли его туда. Клешня с лезвиями длиной с рост Гаррика высунулась из провала. Она пощупала вокруг, а затем с хлюпаньем погрузилась в грязь, как весло. В поле зрения появилось существо с одним глазом посередине головной пластины и гнездом щупалец вокруг разинутой пасти, за которым последовала еще одна клешня. Тело существа было диаметром с башню. Только Дузи — или Сестра во Христе — знали, как глубоко его тело уходит в карстовую воронку.
Шин рассмеялся. — Я не думаю, что тебя сейчас должно волновать то, что хочет съесть твой конь, Гаррик, — сказал эгипан.
Глава 10
Гаррик почувствовал, как Карус наложил холодную маску на изображение монстра перед ними. Он был воином, человеком войны в первую очередь. Опасные места — огромные клешни, щупальца, которые извивались на пять или шесть футов из похожего на рот миноги рта, — были выделены. Слабые места — суставы и большой центральный глаз — также были выделены, в то время как остальная часть существа оставалась в тени.
Гаррик опустился на колени и вытер свой меч о тунику трупа, лежащего поперек скрытой под грязью дамбой, и посмотрел на свой кинжал. Удар слуги оставил на стали зазубрину глубиной в палец; было чистой удачей, что лезвие не защемилось вместо того, чтобы блокировать смертельный, в противном случае, удар. Он бросил кинжал на землю и вырвал изогнутый меч из рук мертвеца. Рука слуги была тонкой, но бугристой от сухожилий; кожа имела сероватый оттенок. Чуть ниже толстой части лезвия была зазубрина, но ничего такого, что серьезно ухудшило бы его полезность.
— Или ты мог бы убежать, — подсказал Шин. — Многие люди подумали бы, что это единственный разумный выход, Принц Гаррик.
— Я не думаю, что я это сделаю, — ответил Гаррик, поворачиваясь лицом к монстру. В конце концов, у зла был выбор: ты сталкиваешься с ним лицом к лицу или скармливаешь ему других людей в надежде, что оно съест тебя последним. Бегство было просто способом скормить ему других.
Король Карус рассмеялся с суровым добродушием. — Беги, парень? — закричал он. — Он один и ты у нас тоже один. Шансы невелики!
У монстра было куполообразное тело, которое двигалось на четырех широких лопастях. Скрытая под грязью дамба поддерживала его, когда он с плеском двигался вперед, но Гаррик подозревал, что он прекрасно справится с трясиной или даже с открытым морем. Существо, вероятно, не стало бы так хорошо передвигаться по каменистым холмам в направлении дома Нодди, но у Гаррика не было бы никакой возможности узнать об этом. Оно сможет добраться до дома Нодди только через его труп.
— Или, что более вероятно, после того, как проглотит тебя, я думаю, — сказал Шин непринужденным тоном. Он отступил туда, где мог прислониться к башне; его правая нога была откинута назад, упираясь в расширяющееся основание. — Я полагаю, на это было бы интересно посмотреть.
Чудовище подплыло ближе. Хотя его панцирь не изгибался при движении, оно не производило впечатления медлительного или неуклюжего, как черепаха.
Карус оценил прочность башни, затем сказал: — Каменная кладка может выдержать, но я бы не стал на это рассчитывать. Как бы то ни было, мы не сможем сражаться с такой тварью через амбразуры. Целься ему в глаз, парень, и будем надеяться на лучшее.
— Шин, ты можешь помочь? — спросил Гаррик, не оглядываясь через плечо.