Жалкая
Шрифт:
— Ты можешь сделать это дерьмо потише? — Коди сморщил нос, потянулся к компьютеру с тремя мониторами и взял наушники с шумоподавлением. — Не все из нас хотят слышать, как люди, управляющие нашим городом, стонут, как заевшиеся свиньи.
Я ухмыляюсь, забрасывая в рот попкорна, не отрывая глаз от экрана.
— Я тебя умоляю. Они не знали бы, как управлять этим городом, если бы от этого зависела их жизнь.
Он усмехается, проводя рукой по своим русым локонам.
— Ты права.
— Эй, — говорю я, не отрывая глаз от экрана. — Можешь
— Ты имеешь в виду ещё одно? — спрашивает он, поворачиваясь на своем стуле лицом ко мне. — Знаешь, установить скрытую камеру в офисе правительственного чиновника не так-то просто. Спасибо было бы неплохо услышать.
Я киваю.
— Спасибо. Мне нужно, чтобы ты проверил кое-кого.
Он приподнимает очки в проволочной оправе, садясь вперед на своё место, положив локти на колени.
— Считай меня заинтригованным. Кого?
Мои внутренности скручиваются, и тот факт, что моё тело так остро реагирует даже на мысль о Брейдене Уолше, выводит меня из себя. Я разминаю шею, пытаясь снять напряжение.
По лицу Коди ползет медленная улыбка.
— Кто-то хорошенько запудрил тебе мозги.
Я сужаю глаза.
— Кто-то меня достал, если ты об этом, и я пытаюсь решить, убить его или нет.
Его ухмылка становится всё шире, а вместе с ней и моё раздражение, пока оно не превращается в живое, дышащее, рычащее существо внутри меня.
— Сделаешь мне одолжение? — я огрызаюсь. — Перестань заниматься психоанализом и придерживайся того, что знаешь.
Лицо Коди опускается.
— Боже, какая же ты сука.
Ухмыляясь, я отправляю в рот ещё попкорна и пожимаю плечами.
— У тебя серьезные проблемы, малышка, — говорит он как раз в тот момент, когда раздается протяжный стон компьютера передо мной.
Мы оба возвращаем своё внимание к экрану, наблюдая, как наш дорогой мэр встает со своего шаткого положения, сперма вытекает из его задницы и стекает по бедру.
Коди издает рвотный звук.
— Я мог бы спокойно прожить всю жизнь без…
Я двигаюсь вперед, ролик мыши вдавливается в кончик моего пальца, когда я нажимаю сохранить и загружаю запись на флешку.
— Это просто секс, — я смотрю на Коди. — Держу пари, комиссар трахнул бы и тебя, если бы знал, что ты — таинственный Оз. Он, наверное, кончил бы от одной мысли, что сможет использовать тебя сам.
Он ухмыляется, его щеки окрашиваются в розовый цвет.
— Да, но, к сожалению для него, я люблю быть тем, кто трахает, а не тем, кого трахают.
— Семантика, — я ухмыляюсь.
Компьютер пикает, давая мне знать, что загрузка завершена, и я тянусь вперед, выхватывая USB. Удовлетворение поселяется в центре моего живота и распространяется наружу, когда я засовываю флешку в декольте, заправив ее в нижнюю часть лифчика.
— Для твоего личного банка фантазий? — Коди вздергивает брови.
— Для подстраховки, —
— Так кто это? — спрашивает Коди.
— Что?
Вставая, я вытягиваю руки над головой, пульсация и всплески напряженных мышц заставляют меня облегченно вздохнуть. Я подхожу к красному дивану у дальней стены и беру свою куртку с задних подушек.
— Тот, по поводу которого ты пытаешься решить, убивать его или нет.
Мой желудок сжался, когда в памяти промелькнули зеленые глаза и кожа.
— Брейден Уолш.
Коди хмыкает.
— Никогда не слышал о нём. Что тебе нужно знать?
— Всё.
Я просовываю руки в рукава своего плаща и выправляю волосы из-под воротника, поворачиваясь к нему лицом.
— Малышка, тебе нужно быть более конкретной.
Я стиснула зубы, желая, чтобы он перестал задавать столько вопросов и просто сделал то, что мне нужно, но я подавила сильное желание сорваться, потому что, если я не буду вести себя хорошо, я не получу того, чего хочу. Перемещаясь по комнате, я останавливаюсь прямо перед ним.
— Я говорю конкретно.
Его глаза опускаются к моей груди, и если бы я не знала, что он гей, я бы наклонилась и устроила ему небольшое шоу, чтобы убедиться, что он даст мне то, что я хочу. Но, к сожалению, Коди не поддается соблазнению, поэтому вместо этого мне приходится быть дружелюбной.
— Я хочу знать, где он спит, кто его семья, получал ли он золотые звёздочки в своих гребаных тетрадях по начальной школе. Всё.
Брови Коди поднимаются, и он поднимает руки перед собой, ладонями наружу.
— Конечно. Конечно. Дай мне пару недель, — он делает паузу. — Знаешь, если тебе понадобится ещё какая-то помощь, я здесь.
Я встаю прямо, край флешки упирается в кожу моей груди.
— У тебя есть два дня.
Час спустя я наконец возвращаюсь в поместье, машу рукой охранникам, стоящим у закрытого входа, и веду свой затемненный Range Rover по извилистой дорожке, усаженной идеально ухоженными кустарниками.
Проведя кончиком языка по губам, я паркую машину в гараже и иду к двери, мышцы ног горят от того, как быстро я врываюсь внутрь. Флешка пробивает дыру в моей груди, и мне приходится физически удерживать себя от того, чтобы постоянно хвататься за неё, просто чтобы убедиться, что она всё ещё там.
Дверь из гаража открывается прямо на кухню, и хотя я знаю, что нахожусь в безопасности от посторонних глаз — никто из живущих здесь не замечает меня, пока им что-то не понадобится, — беспокойство всё ещё ползет по моему позвоночнику и обвивает горло, побуждая меня двигаться быстрее, пока я не смогу доставить материал в безопасное место.
Из коридора доносится громкий смех, и моё сердце ударяется о грудную клетку, заставляя мои шаги замедлиться. Звук доносится из столовой, и хотя мне нет смысла менять направление и идти в сторону шума, я всё равно делаю именно это.