Жалкая
Шрифт:
Я снимаю куртку и обувь, иду как можно легче, стараясь, чтобы мои шаги не были слышны на деревянных полах, и когда я попадаю в столовую со стороны парадного входа, гнев захлестывает меня с такой силой, что обездвиживает.
Он в доме.
Он в наших жизнях меньше недели, а Брейден Уолш уже в нашем чёртовом доме.
Моя семья полна идиотов. Сердце ударяется о ребра, пальцы сжимаются в кулаки, ногти режут ладони.
Десять, девять, восемь…
Контроль возвращается на
Когда я наклоняюсь к холодильнику, мои пальцы касаются края бутылки, я снова слышу его.
— Привет, милая.
Его голос скользит по моей коже, как тысяча ножей, а от того, как он использует слово милая, мне хочется кричать.
Я, блять, ненавижу это слово.
— Уже игнорируешь меня?
Ворча, я встаю прямо и закрываю дверцу холодильника.
— Меня зовут Эвелин, преследователь.
Он ухмыляется, и от этого мне хочется ударить его по лицу.
— Эвелин.
— Что тебе нужно? — спрашиваю я, пытаясь обойти его.
Он делает шаг в сторону, так что я оказываюсь загнанной в угол. Напряжение охватывает мои плечи.
— Ты та ещё проныра, подглядываешь из-за стен и в комнаты, — замечает он, наклоняя голову. — Не хотела поздороваться?
Я насмехаюсь.
— Я живу здесь, гений. И я пыталась избегать тебя.
— Почему? — давит он.
— Потому что если я этого не сделаю, то убью тебя.
Его глаза вспыхивают, а ухмылка растет.
Неужели он думает, что я шучу?
Он делает шаг ко мне, и я теряю дыхание от того, как быстро меняется воздух.
Хочу я это признать или нет, но физически этот мужчина влияет на меня сильнее, чем кто-либо другой, и это заставляет панику проникать в каждый нерв, потому что последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то, кому я не доверяю, пришёл и заставил меня чувствовать, будто я теряю весь контроль над ситуацией.
Я вскидываю руки и прижимаю их к его груди.
— Ты в моем пузыре.
Он поднимает бровь.
— В твоём пузыре?
Размахивая рукой между нами, я пытаюсь оттолкнуть его.
— Это мой пузырь, пёсик. И ты в нём.
— Может быть, мне нравится твой пузырь, — он наклоняется ко мне, мои ладони — единственное, что отделяет его тело от моего. — Здесь уютно. Тесно.
— Отлично, — сухо говорю я. — Теперь может подвинешься?
Он хмыкает и снова прижимается ко мне, на этот раз так, что моя спина оказывается прижатой к холодильнику. Когда он поднимает руку, мои пальцы впиваются в его рубашку, сердце стучит в ушах, и он убирает прядь волос с моего лба, а затем трогает мою челюсть.
Его зеленые глаза переходят с моего лица на губы. В моем животе вспыхивает жар.
— Отпусти меня, — сумела прохрипеть я.
— Нет.
— Это
Он прижимается ко мне бедрами и наклоняется, его дыхание проходит по моей шее, вызывая мурашки по позвоночнику.
— Не совсем уверен, за кого ты меня принимаешь, — шепчет он. — Но очевидно, что ты приняла меня за человека, которому не наплевать на то, чего ты хочешь.
Я стискиваю зубы, гнев затуманивает мое зрение, пока оно не темнеет по краям.
— Так что если я хочу ужинать в твоем доме, — продолжает он. — Если я хочу вести дела с твоим отцом… если я хочу трахнуть твою наивную старшую сестру, то я так и сделаю.
Моя грудь напрягается, ноздри раздуваются, когда я отворачиваю лицо в сторону, пытаясь обуздать свой темперамент. Единственный раз, когда у меня нет пистолета.
— Поняла меня, красавица?
Издав негромкий смешок, я киваю головой, высовывая кончик языка и проводя им по краю моей нижней губы.
Его глаза следят за этим движением, точно так же, как в ту ночь, когда мы встретились в клубе.
Я поднимаюсь на цыпочки, пока наши носы не касаются, запах корицы и сосны обволакивает все мои рецепторы.
— Иди нахуй.
Улыбаясь, я толкаю его в грудь с такой силой, на какую только способна. Он почти не двигается, но этого достаточно, чтобы я вывернулась из его объятий, проскользнула под его рукой и ушла как можно быстрее, с каждым шагом моё сердце ударяется о ребра.
9. НИКОЛАС
— Где мы? — спрашиваю я, оглядывая парковку.
Конечно, я уже знаю. Мы в «Жёлтом кирпиче»(отсылка к дороге, вымощенной жёлтым кирпичом в стране Оз) — стриптиз-клубе в самом центре Кинлэнда, владельцем которого является не кто иной, как сам Фаррелл Уэстерли.
Лиам, один из помощников Фаррелла, которому поручено присматривать за мной, ухмыляется, откидывая назад свои жирные рыжие пряди в зеркале заднего вида своей машины.
— Давай не будем играть в игры, хорошо, новичок? — говорит он, поворачиваясь ко мне и прикуривая сигарету. — Мы оба знаем, что ты знаешь, где мы находимся.
Мое сердце подпрыгивает в горле. Это ловушка? Меня подставили?
— Что, блядь, это значит?
Он хмурится.
— Ты думаешь, я поверю, что ты не знаешь, что такое стрип-клуб?
Облегчение наполняет мой организм, и мои мышцы расслабляются. Он просто ведёт себя как придурок. Я откидываюсь на спинку автомобильного сиденья и ухмыляюсь.