Жаркий сезон
Шрифт:
Они с Терезой закончили ускоренный осмотр усадьбы и вышли в сад, где Люка можно пустить побегать. Некоторое время спустя к ним присоединяются остальные.
— Тереза, а где здесь туалет? — спрашивает Джеймс.
— Вон там. Нет, не по этой дорожке, по следующей.
Кэрол улыбается:
— У Джеймса потрясающая способность терять дорогу. Он может заблудиться в ста ярдах от нашей квартиры.
— Тереза, — просит Морис, — сделай доброе дело, проводи Джеймса.
— Хорошо, — соглашается Тереза. — Подожди,
Она уходит, неся Люка на бедре. Полина любуется цветочным бордюром, а когда вновь поднимает голову, Мориса и Кэрол рядом уже нет. Очевидно, они решили не ждать. Только что стояли здесь и вдруг словно испарились.
Полина гуляет взад-вперед вдоль цветочного бордюра.
Тереза и Джеймс отсутствуют довольно долго. Наконец они возвращаются, и Тереза объясняет, что заскочила в кафе купить Люку печенья.
— Где остальные? — спрашивает она.
— Ушли, — отвечает Полина. — Может, решили, что разминулись с вами. Наверное, ищут нас. Парк очень большой. — Она смотрит на план в буклете. — Пруды… тисовая аллея… фонтанный дворик…
— Не беда, — говорит Джеймс. — Рано или поздно мы с ними встретимся.
Парк — результат искусных манипуляций с ландшафтом. Газон образует плато, которое заканчивается балюстрадой, от плато к прудам уходит череда террас и цветочных бордюров. По бокам склона с террасами тянутся высокие живые изгороди, за ними видны зеленые лужайки. Полина, Тереза и Джеймс подходят к балюстраде и смотрят вниз, пытаясь сориентироваться.
— Надо туда спуститься, — говорит Джеймс. — Там какие-то исполинские кувшинки.
Тропа к пруду очень крутая и на вид скользкая. Тереза замечает, что на обратном пути тут трудно будет вкатить коляску.
— Может, с другой стороны спуск полегче, — говорит Полина. — Я пойду посмотрю.
Она идет прочь.
Люк придумал игру — бросать палочки через дырки в балюстраде. Джеймс рассказывает Терезе, что Морис неожиданно решил переписать главу, и это немного затормозит дело, но никуда не денешься: Морис — самый суровый свой критик, и раз уж он считает, что так нужно…
Полина доходит до противоположного конца балюстрады. Тут спуск вроде бы и впрямь более пологий. Она бросает взгляд за живую изгородь — там на зеленой поляне под раскидистым кленом стоят лицом к лицу мужчина и женщина.
Морис и Кэрол. Они далеко. Выражения лиц не разглядеть. Морис говорит, что-то рисуя рукой в воздухе. Кэрол сняла солнечные очки и пристально на него смотрит. Потом он берет ее за плечи, и они оба замирают на несколько секунд.
Полина идет назад и встречает Терезу с Джеймсом, которые уже двинулись ей навстречу.
— Нет, — говорит она, — там так же круто. Давайте оставим коляску и понесем Люка на руках?
В пруду цветут белые водяные лилии. Еще здесь камыш, заросли ирисов и чудесные полосатые стрекозы. Джеймс и Тереза в восторге,
— Вот вы где! — восклицает Кэрол. — Мы с ног сбились, пока вас нашли.
— Идите сюда! — зовет Тереза. — Смотрите, какие потрясающие стрекозы!
— Как маленькие вертолетики, — подхватывает Джеймс.
Он обнимает Кэрол за талию, она приникает к нему, жмурится от солнца, смеется. Вытаскивает солнечные очки из кармана просторной зеленой рубашки, выпущенной поверх белых джинсов. И очки, и рубашка такие большие, что Кэрол кажется ребенком во взрослой одежде. Полина смотрит на нее и думает: я тебя знаю. Со временем от тебя останется пустой звук, но сейчас ты здесь, я вижу тебя и тех, кто придет за тобой, и у меня все внутри холодеет.
Тереза сидит на корточках, держит Люка за штанишки, чтобы тот не упал в пруд.
— Па! — говорит Люк, указывая на стрекоз, на рыб, на кувшинки, на все то новое и неведомое, что дрожит, колышется и сверкает.
— Ему нравится, — говорит Тереза Морису. Соломенная шляпка бросает на ее лицо клетчатую тень: щеки и нос расчерчены солнечной сеткой. — Можешь немножко его подержать? Я хочу взять вон ту палку.
Морис наклоняется к Люку. Тереза берет палку и легонько трогает ею кустик травы, в котором притаился бурый камешек. Камешек прыгает в воду. Люк смотрит круглыми от изумления глазами.
— Его первая лягушка! — весело смеется Тереза.
— Жаба, наверное? — уточняет Морис. — Лягушки вроде бы зеленые?
— Жаба, лягушка… не важно.
Тереза сияет, радуясь жизни, как умеет, наверное, только она.
— До чего здорово, что мы сюда приехали! Ведь правда чудесное место?
— Правда, — соглашается Морис.
— Смотрите! Ваша лягушка под кустом кувшинки, — говорит Кэрол. — Я вижу ее лапку.
И все они смотрят на лягушку, под дивным голубым небом, у тихого пруда в старинном парке.
— Клянусь тебе, у меня с нею все кончено.
Гарри смотрит на Полину, закусив нижнюю губу. Смотрит прямо в глаза, что подразумевает раскаяние и готовность принять любое ее решение. Это само по себе нервирует.
Полина молчит. Ее раздирают противоречивые чувства.
— Кончено. Финита. В следующем семестре ее вообще здесь не будет. Она уезжает преподавать в Лидс.
— Почему? — спрашивает Полина наконец. — Почему она? Почему вообще кто-то?
Гарри смотрит в пол. Он опускает уголки губ, что может означать раскаяние, неловкость, озадаченность — понимай, как хочешь.