Жажда смерти
Шрифт:
— Значит, он в Москве получил отмашку, — заключил Храповицкий.
— Тут не отмашка, Володя, — невесело усмехнулся губернатор. — Тут команда. «Фас!» И гарантии они ему дали. Что не бросят. Поверь моему чутью. Он тебя в покое не оставит. Будет рвать до последнего.
Храповицкий невольно поежился. Губернатор помолчал.
— Это «Русская нефть», — сказал наконец Храповицкий. — Без них Лихачев ничего у своего начальства не добился бы.
— «Русская нефть»... — повторил губернатор, не то соглашаясь, не то раздумывая. — Но почему? Зачем
— Думаю, причины у них есть. Просто мы их пока не знаем.
— Какие причины? — вскинулся Лисецкий. — Бизнес? Не верю! Либерман понимает, что мы с тобой заодно. Ведь нельзя же взять и тебя замочить, а меня в стороне оставить! Вот и получается, что это не на тебя наезд. Это на меня наезд! К тому же подло как все состряпано! После вашей встречи Либерман мне позвонил. Соловьем заливался. И ты ему понравился. И предложение ты ему очень интересное сделал. Я уши развесил. Размяк. А он, выходит, вот что готовил!
Храповицкий удержался от соблазна поддакнуть. Такой поворот мыслей губернатора был ему гораздо больше по душе. Лисецкий поднялся и подошел к перекидному календарю на письменном столе.
— Надо ехать в Москву! — решительно заявил он. — Я полечу в «Русскую нефть» сам. Объяснюсь с Либерманом напрямую. Потребую, чтобы он немедленно это прекратил. Иначе я их из области вышибу. Интриган нашелся! А ты попробуй пробиться в Генеральную прокуратуру. Они с налоговой полицией, как я слышал, не в очень хороших отношениях. Пусть скажут свое веское слово. За здешних не беспокойся. Эти под моим контролем. Мы с тобой должны добиться, чтобы Лихачева убрали из области. Из моей области, — подчеркнул губернатор сквозь зубы.
— Может быть, начать с президентской администрации? — предложил Храповицкий. — Мне Ваня Вихров говорил, что может это устроить.
То, что он запросто назвал Ивана Вихрова Ваней, произвело на губернатора впечатление.
— Это лучше всего! — одобрил Лисецкий. — Одного звонка будет достаточно, чтобы Лихачев вылетел отсюда как пробка. Только не тяни. Он сейчас так разогнался, что не остановишь. В любую минуту от него чего угодно можно ожидать. Если так пойдет, он и ко мне с обыском нагрянет!
Губернатор деревянно хохотнул. Храповицкий попытался изобразить улыбку, но у него не получилось. Ему было не до смеха.
— Может, мы и зря эту историю с Покрышкиным затеяли? — вдруг в сердцах произнес Лисецкий.
Этот вопрос резанул Храповицкого, как скрежет железа по стеклу. Губернатор уже не впервые упоминал об этом, и каждый раз колебания Лисецкого Храповицкий воспринимал болезненно. Сейчас, когда отступать было некуда, сомнения губернатора выглядели особенно некстати.
Храповицкий поднялся и на минуту замешкался у стола. Губернатор бросил на него острый взгляд и понял, что
— Ты помнишь, Володя, что я тебе говорил, когда мы оба брались за твое назначение? — меняя интонацию, спросил Лисецкий. — Помнишь? Я тебе помочь обещал. Так вот, я от своих слов не отступлюсь. Я своих не сдаю.
Он тоже встал из-за стола и шагнул к Храповицкому. Лисецкий был немного ниже Храповицкого и смотрел на него снизу вверх.
— Запомни, Володя, — сказал он проникновенно. — Я с тобой до конца пойду. Поддержу. Обещаю тебе не как губернатор, а как мужчина мужчине.
Храповицкий не ожидал от Лисецкого такого порыва. Он почувствовал прилив благодарности и теплоты к своему собеседнику.
— Спасибо вам, — пробормотал он растроганно. — Мне это дороже всего. Я вам отслужу. Вы и сами это знаете.
В эту эмоциональную минуту они оба искренне верили в то, что говорили.
3
Некоторое время после ухода Храповицкого губернатор сидел не двигаясь, в глубокой задумчивости. Секретарша вошла с бумагами, но, наткнувшись на его невидящий взгляд, испуганно остановилась, попятилась и, не сказав ни слова, выскользнула прочь, неслышно прикрыв за собой дверь.
Минут через пять губернатор нажал кнопку селектора. Секретарша немедленно отозвалась.
— Что тебе? — сердито осведомился Лисецкий. — Зачем заходила?
— Тут у вас по графику встречи, — доложила секретарша. — Я хотела уточнить...
— Отмени! — скомандовал губернатор. — И знаешь что? Найди-ка мне Плохова. Срочно! И пока я с ним не увижусь, никого не пускай.
Лисецкий любил повторять, что настоящий политик умеет извлекать пользу из любого, даже самого затруднительного положения. Сейчас, мысленно оценивая создавшуюся ситуацию, губернатор пытался понять, чем она может для него обернуться.
Положительным в ней было то, что Храповицкий заметно притих. Стал меньше заноситься, вести себя проще. И больше ценить его, Лисецкого, дружбу. Это был плюс. С этой точки зрения, можно было бы не спешить со своим вмешательством и еще слегка обождать.
Но если скандал вокруг Храповицкого будет набирать обороты, возникал риск, что вся эта история может ударить по Лисецкому и отразиться на его политических планах. А вот это было недопустимо. Следовательно, очень уж затягивать было опасно.
Но было еще одно соображение, пока еще довольно смутное. Однако очень любопытное. В голове у губернатора складывался интересный вариант, последствия которого необходимо было тщательно взвесить.
Его размышления прервал Плохиш, возникший в его кабинете следом за секретарем. Плохиш был в черной майке, черном пиджаке и джинсах. Слегка запыхавшись, он напряженно вглядывался в губернатора, пытаясь отгадать, зачем он понадобился в такой спешке.
— Извиняюсь, я галстук не успел нацепить, — пробормотал он. — С утра по делам мотался. Вы уж сильно не ругайтесь...