Жажда золота
Шрифт:
— Маргарет…
Она отодвинулась в сторону и легла рядом с ним. Ее волосы рассыпались по обнаженному плечу Йена.
— Меня удивляет, что ты смог заговорить так быстро. Это значит, ты не…
— … мне очень хорошо, Маргарет, — перебил ее Йен. — Мне всегда бывает очень хорошо с тобой. — Он нежным движением начал перебирать ее волосы. — А тебе?
— Конечно, — привычно солгала Маргарет, помня о наставлениях Картаука. Он постоянно твердил ей, как важно для мужчины осознавать, что ему удается доставить женщине удовольствие. Маргарет
— Не представляю, каким образом это удается. Я лежу как бревно, в то время как тебе приходится брать все на себя…
— Почему тебя это удивляет? Ты же знаешь, что я всегда была властолюбивой женщиной. И я получаю огромное удовлетворение от того, что сама могу задавать темп… — Маргарет приподнялась на локте и с нежностью посмотрела на своего мужа. — Кто знает? Может быть, учитывая эти качества моего характера, я и не смогла бы получить истинного удовольствия, сложись все иначе. Покорно следовать за…
— Покорно? Нет, это не для тебя. — Палец Йена скользнул по губам Маргарет.
— Конечно, нет. — Она придвинулась к нему поближе. — Еще?
Йен засмеялся восхищенно.
— Ты принимаешь меня за племенного жеребца?
— А зачем тогда ты женился на мне? Я всегда знала, что сын любвеобильного лэйрда будет таким же ненасытным в любви, как и его отец. — Маргарет прильнула к нему. — Но я вижу, мне следует дать тебе небольшую передышку. — Она безошибочно научилась заранее угадывать признаки утомления, когда у Йена начинали закрываться от слабости глаза и он готов был погрузиться в сон. — Ты заметил, что намного окреп с тех пор, как мы приехали на остров? Циннидар действует на тебя самым благотворным образом.
— В самом деле? — слабым голосом спросил Йен. — Значит, мы вскоре сможем вернуться домой.
— Еще рановато. — На самом деле Йену не стало намного лучше. Кашель, правда, исчез бесследно, но он продолжал худеть, и Маргарет с ужасом видела, как он словно бы отдаляется от нее.
— Рановато? Но я нужен в Гленкларене.
— Я же прочитала тебе письмо от викария. Дела в поместье идут прекрасно.
Маргарет услышала, как тяжело вздохнул Йен, и тотчас поняла, что совершила непростительную оплошность. С каким трудом ей каждый раз удавалось сохранять равновесие, не отклоняясь ни вправо, ни влево.
— Все верно. И я обманываю самого себя, считая, что нужен Гленкларену и тебе.
— Не говори глупостей, — сердито сказала Маргарет, досадуя на себя. — Ты необходим нам. И в первую очередь мне.
Он покачал головой.
Маргарет почувствовала, что слезы готовы навернуться ей на глаза. Но она не имеет права плакать при Йене, не должна выказывать слабость. Но Господи Боже мой! До чего она устала сражаться за него каждую минуту.
— Неужели ты сомневаешься в моей любви к тебе?
— Нет, конечно. Но я приношу тебе одну только боль. Если бы меня не было, ты бы могла встретить сильного, здорового мужчину, который смог бы доставить
Ребенок. Каждый раз Йен возвращался к этой теме. Маргарет попыталась придать своему тону как можно больше непринужденности и беспечности:
— Кто знает! Может быть, именно сегодня я и зачала ребенка.
Йен ничего не сказал в ответ, и она почувствовала, как в ней поднимается волна страха. Прежде ей всегда удавалось зажечь в нем огонек надежды, пусть и совсем крошечный. И это всякий раз пробуждало в нем желание жить, поддерживало его дух.
— Вот увидишь, — нежно сказала Маргарет. — То, о чем мы мечтаем, непременно произойдет.
Какое значение имела еще одна ложь? Маргарет уже давно перестала испытывать угрызения совести. Что делать, если только таким образом она могла удержать его, вернуть ему веру в самого себя — Теперь ты стал значительно крепче и…
— Тсс, — Йен дотронулся губами до ее виска. — Аюбовь моя! Моя ненаглядная Маргарет!.. Я так устал. Дай мне спокойно уйти в мир иной.
Она изо всей силы сжала его плечо. Неужто сердце и в самом деле способно разрываться от боли? Ей всегда казалось, что это не более чем красивые слова. Но сейчас она поняла, что это истинная правда.
— Не могу, — проговорила она.
— Но я чувствую, что был бы счастлив. А ты ведь хочешь, чтобы я стал счастливым?
— Очень, — прошептала она. — Ты же знаешь… — Голос ее сорвался.
— Ты плачешь, Маргарет? Вот видишь, я постоянно причиняю тебе боль.
— Я не плачу.
— Потому что не можешь позволить себе этого. Ты не можешь позволить себе такой слабости в моем присутствии.
— Но из-за чего мне расстраиваться, посуди сам? Я вышла замуж за человека, которого любила с детства и который доставляет…
— Ты никогда не сдашься, не отступишься от своего, так ведь?.. Милая, милая Маргарет…
Но она вовсе не милая. Временами ей начинало казаться, что Йен и понятия не имеет о том, какая она на самом деле. В такие минуты Маргарет готова была стучать кулаками по столу, выкрикивать какие-то оскорбительные слова в адрес проклятой судьбы, которая сотворила все это с Йеном.
— И ты тоже не сдашься. Ты мне нужен.
— А я грежу об освобождении каждую ночь. Помнишь, как мы детьми взбирались на холм и сидели в вересковых зарослях?
— Конечно.
— Мне кажется, то, что мне предстоит пережить, чем-то похоже на эти минуты: ощущение мира, покоя, счастья и… света. — Йен отодвинул прядь волос с лица Маргарет. — Он зовет меня к себе.
— Пусть подождет еще лет пятьдесят, — сказала она. — Ты с каждым днем становишься сильнее. Гленкла-рену нужен наследник, учти это! И мы…
Йен отрицательно покачал головой.
Маргарет уткнулась лицом ему в грудь, чтобы скрыть отчаяние, которое захлестнуло ее.
— Почему ты дрожишь, Маргарет? — погладил ее Йен. — Не терзай свою душу. Все хорошо. Иди спать, любовь моя.