Железное сердце
Шрифт:
— Вы должны оставить мне жизнь, — ответила Люба, сжимая пальцы так сильно, что раздался хруст пластика, — потому что я разговариваю с телефоном.
Глава 10
Солнца сегодня не было, небо плотно затянулось тучами, день начинался так медленно, будто спешить некуда. Зачем, если рано или поздно неизбежно наступит ночь?
Люба, недолго думая, устроила в промежутке между кроватью и окном целое лежбище — стащила в кучу три бесформенных кресла, покрывало, подушку и забралась внутрь, как в мягкую нору.
Да, и еще она забаррикадировала дверь, пододвинув к ней вплотную тяжелый ящик непонятного назначения, а ручку подперев найденной в кладовке клюшкой.
Неизвестно, сколько придется ждать, но выходить из комнаты добровольно Люба не собиралась.
Довольно долго ее никто не беспокоил. Прошло часа два, никак не меньше, а потом она устала ловить и идентифицировать каждый раздающийся в недрах дома звук и снова задремала. И проснулась от стука в дверь.
— Люба! — Эсфиль явно находилась не в настроении. Рассержена, наверное. — Открывай!
Вот уж последнее, что она собиралась делать.
— Открывай! — дверь загремела и задрожала под громовыми ударами с той стороны.
— Проваливай! — подскочила в своем мягком гнезде Люба, совсем не желая, чтобы дверь распахнулась. Кроме того, несмотря на заверения Джайзера, она все еще опасалась со стороны Эсфиль каких-нибудь неадекватных агрессивных действий.
— Люба! — Эсфиль взревела совсем безумно. Потом дверь перестала трещать и Люба инстинктивно напряглась еще больше.
Практически сразу же возле стены появилась Эсфиль, причем сначала она была совершенно прозрачной и казалась неустойчивым силуэтом, но постепенно наполнялась объемом и красками, как пустая часть песочных часов наполняется струйкой песка, пока не стала выглядеть вполне обычно. Кроме одежды — сейчас на ней красовался короткий сарафан совершенно изумительного серого цвета с белыми прожилками, как у мрамора.
Люба помотала головой, чтобы отвлечься. Тоже мне, нашла время пялиться на сарафан! Хотя лучше уж сарафан, чем думать, благодаря каким способностям проделан этот невероятный трюк. Еще утром все было прекрасно, а теперь люди в прямом смысле этого слова просачиваются сквозь стены!
— Что ты наделала! — замогильным голосом простонала Эсфиль, к счастью, не двигаясь с места.
— Что я наделала?
— Что же ты наделала, Люба, — убивалась хозяйка дома, при этом не шевелясь, отчего становилось даже жутковато.
— Вы хотели меня убить! — не сдержалась Люба, подавшись вперед. — Вы все собирались меня убить!
— Что за бред?
— Не ври! Я все слышала! Утром ваш разговор в гостиной! Вы собирались убить меня за то, в чем я совершенно не виновата! Бостон сам меня доставал и тебе это прекрасно известно! Что я сделала?
— Только он, да? Не надо втирать, что вы тут вчера поэзией забавлялись!
— Не твое дело, чем мы вчера забавлялись! Я собираюсь защищать свою жизнь, поняла? Так что отвали!
Как в подобных случаях следует защищать свою жизнь, Люба не имела ни малейшего представления, но, по крайней мере, не собиралась сдаваться без боя.
Эсфиль вдруг склонила голову, ее безупречные волосы поникли, будто тоже о чем-то жалели.
— Никто не хотел тебя убивать. Это просто шутка была такая.
— Ничего себе шуточки!
— Бостон… Он иногда так достает. Ему никто не указ! Он как с цепи срывается и никогда не задумывается о последствиях! Ну поверь мне, никто не собирался тебя убивать! Зачем? Какая от тебя опасность? Мы просто собирались его проучить, чтобы в следующий раз он думал, что делает!
Люба сглотнула. Эсфиль казалась такой честной. И очень расстроенной.
— И в чем тогда проблема? — поинтересовалась она. По сути, все прекрасно — недоразумение выяснилось, никто никому не собирается вредить, все довольны. Что не так?
— Ты рассказала все Джайзеру! — почти простонала Эсфиль. — За тобой уже едут!
Люба насторожилась.
— Ну да, мы договорились встретиться. А что тут такого? Ведь он один из вас?
Эсфиль облизала губы. Даже слишком быстро для человека, будто что-то розовое метнулось по губам, оставляя влажный след.
— Нет ничего хуже, чем вызвать интерес Джайзера, — с отвращением сообщила Эсфиль, отворачиваясь. — Уж поверь мне.
***
Последующие несколько часов Люба провела в машине с двумя незнакомыми мужчинами, которые практически не обращали на нее внимания. Потом — перелет на самолете так высоко над землей, что казалось, они заблудились в облаках… Погода была совсем не лётной, даже гром гремел, но небольшой частный самолет все же поднялся в воздух и полетел, и разбухшие от влаги тучи прижимались к иллюминатору так плотно, что оставляли следы, как от поцелуев.
Еще не стемнело, когда Любу доставили в город, привезли к огромному небоскребу, дорогу к которому она по причине усталости даже не пыталась запомнить и подняли на лифте на самый верхний этаж. И все это проделывалось с таким видом, будто ее провожатые везли не живую девушку, а чемодан, к счастью, понимающий простейшие команды и способный время от времени передвигаться самостоятельно.
Чаще всего во время путешествия Люба вспоминала лицо Эсфиль и как та стояла в дверном проеме гостиной, а за ней виднелся не менее расстроенный Игорь.
— О, и младшие здесь, — заявил один из пришельцев, когда убедился, что Люба находится в доме, стоит у лестницы, крепко вцепившись в перила и бежать не пытается.
Эсфиль промолчала, как и Игорь. Мешать незнакомцам они не стали.
— Собирайся, — этот приказ предназначался уже Любе. Она молча пошла к выходу, все еще сомневаясь, правильно ли поступает. Но с другой стороны, иного выхода нет.
Перед тем как переступить порог, Люба обернулась к Эсфиль.
— Игорь, — та не отводила взгляда, но он был пустой и невыразительный. — Я собираюсь отсюда свалить. Ты со мной? Не хочу быть здесь, когда Бостон вернется…