Железный бурьян
Шрифт:
— Я продрогла до костей, — сказала она.
— Да, холодновато.
— Нет, я по-настоящему продрогла, насквозь.
Френсис обнял ее одной рукой, и они вместе поднялись по ступенькам к двери Джека. Дом стоял на Тен-Брук-стрит, короткой улице в районе Арбор-хилла, названной в честь героя Революции и известной тем, что в семидесятых и восьмидесятых годах прошлого века здесь поселились новоиспеченные богачи-лесопромышленники, числом до дюжины, и жили стенка в стенку, состязаясь в роскоши. Дома они себе отгрохали каменные, а теперь эти дома были заняты под квартиры, как у Джека, и под меблированные комнаты.
Подъезд у Джека не запирался. По широкой ореховой лестнице, еще сохранившей следы элегантности, несмотря на вытертый ковер, Элен и Френсис поднялись к двери в квартиру и постучались. Джек приоткрыл дверь и выглянул наружу с выражением воинственного ракообразного. Одной рукой он придерживал дверь, а другой держался за косяк.
— Зашли навестить тебя, Джек, — сказал Френсис. — Не найдется выпить бродяге?
Джек приоткрыл дверь чуть шире, заглянул Френсису за спину, увидел Элен и, отпустив дверь, сделал шаг назад. Их встретил голосок Кэт Смит из проигрывателя, подключенного к приемнику. На кого-то, ждавшего Кэт, светила луна в Каролине. Перед проигрывателем на ночном горшке сидела Клара; горшок был обложен пурпурными подушками, и от этого казалось, что она сидит верхом на огромном животном. Ноги ее были прикрыты красным одеялом, но оно съехало на сторону, обнажив голое бедро до самой ягодицы. Рядом с проигрывателем на столике стояла бутылка с белой жидкостью, а на другом столике, поменьше, — четверть мускателя, которую можно было наклонить, не поднимаясь с места. Элен подошла к Кларе и остановилась над ней.
— Ну и холодный же ноябрь выдался. Снег того и гляди пойдет. Ты пощупай мои руки.
— Между прочим, это мой дом, — хрипло сказала Клара, — и руки твои щупать не собираюсь. И голову тоже. И снега никакого не вижу.
— Выпей, — сказал Джек Френсису.
— Ага, — сказал Френсис. — Часов шесть назад я съел тарелку супа, но она уже пролетела насквозь. Не мешало бы скоро поесть.
— Ешь ты или нет, меня не касается, — сказал Джек.
Джек ушел на кухню, а Френсис спросил у Клары:
— Тебе полегче?
— Нет.
— Ее несет, — сказала Элен.
— Я сама скажу людям, что со мной, — сказала Клара.
— Она потеряла мужа на прошлой неделе, — сказал Джек, вернувшись из кухни с двумя стаканчиками. Он наклонил бутыль и налил оба до половины.
— Как ты узнала? — спросила Элен.
— Прочла сегодня в газете, — сказала Клара.
— Утром я сводил ее на похороны, — сказал Джек — Взяли такси и поехали в похоронный зал. Ее даже не позвали.
— Выглядел совсем так же, как на нашей свадьбе.
— Брось! — сказал Френсис.
— Только волосы — как снег, и всё.
— Ее дети там были, — сказал Джек.
— Чванятся, — сказала Клара.
— Иногда думаю: что, если я удеру или протяну ноги? — сказал Френсис. — Элен, наверно, с ума сойдет.
— Если протянешь ноги, она тебя похоронит раньше, чем завоняешь, — сказал Джек — Вот и всё.
— Душевный ты человек, — сказал Френсис.
— Надо погребать своих мертвецов, — сказал Джек.
— Это католической церкви правило, — сказала Элен.
— Не о католической церкви речь, — сказал Френсис.
— Короче говоря, теперь она холостая, — сказал Джек. — Я узнаю, какие у ней планы.
— У меня план жить нормально, — сказала Клара.
— Нормально — это хорошо, — сказал Френсис. — Только вот что такое нормально, черт возьми? Холод сегодня нормальный. Адский прямо холод. Пальцы. Все тер себя — проверял, жив ли. Знаешь, хочу задать тебе один вопрос.
— Нет, — сказала Клара.
— Ты сказала «нет». Это как понять?
— Что он хотел спросить? — сказал Джек — Ты узнай, что он хотел спросить.
Клара молчала.
— Как вообще дела? — спросил Френсис.
Со столика, где доскрипывала последней бороздкой пластинка Кэт Смит, Клара взяла бутылку с белой жид костью и отпила. Сделав глоток, она тряхнула головой, и сальные нечесаные пряди взметнулись хлыстами. Глаза ее сидели низко в орбитах — пара убывающих лун. Она заткнула бутылку и запила неприятную жидкость мускателем. Затянулась сигаретой, закашлялась и злобно сплюнула в скомканный платок.
— Дела у Клары не очень, — сказал Джек, выключив проигрыватель.
— Ползаю пока, — сказала Клара.
— Для больной ты неплохо выглядишь, — заметил Френсис. — По мне, так не хуже обычного.
Клара улыбнулась Френсису, не отнимая стакана от рта.
— Меня никто не спрашивает, как дела, — сказала Элен, — но я скажу. У меня дела чудесно. Просто чудесно.
— Пьяная как не знаю что, — сказал Френсис.
— Да, нагрузилась до жабер, — со смешком подтвердила Элен. — На ногах не стою.
— Ты ни в одном глазу, — сказал Джек. — Пьяный у вас — Френсис. Тебе уж не завязать, а, Френни?
— Если Элен останется со мной, ничего путного из нее не выйдет.
— Я всегда считал, что ты умный, — сказал Джек, отпив из своего стакана половину, — но это не так, это не так.
— Ты мог ошибаться, — сказала Элен.
— А ты не встревай, — сказал Френсис, показав на нее большим пальцем и глядя на Джека. — От этих забот в сумасшедший дом загреметь недолго: где она будет жить да где ей притулиться.
— Думаю, ты был бы завидным мужчиной, — сказал Джек, — если бы отстал от вина. В любое время имел бы в кармане двадцать долларов, в неделю бы пятьдесят зарабатывал, а то и семьдесят пять, красивую квартиру имел бы со всем хозяйством и какой хочешь выпивкой — если бы бросил пить.
— Я сегодня работал на кладбище.
— Работа постоянная? — спросил Джек.
— Только на сегодня. Завтра надо повидать одного человека — таскальщика себе ищет. Кое-какая силенка пока есть.