Жена чудовища
Шрифт:
Странно, что о таком ей забыли сказать.
Разумеется, ее же покупают! За десять тысяч! То есть, за немалые деньги. Достаточные, чтобы согласиться на многие условия. Но сразу отнимать ребенка…
Еще нерожденного. Которого может и не быть вовсе. И все равно это неправильно.
— Нет, — сказала она. — Простите, но нет.
— Гм. Эссина Рори. Вы отказываетесь? — уточнил герцог мягко.
— Да… ваша милость, — ее голос дрогнул от волнения, — мой жених знает об этом условии?
Этот пункт договора единственный казался ей невозможным. И самым унизительным.
— Эссина. Я вас уверяю, что мой брат Валантен меньше всего помышляет о воспитании детей, — так же мягко сказал герцог. — Вы ведь его видели, верно? Мне кажется, он собирается попадаться на глаза своим отпрыскам также редко, как и остальным жителям и гостям Нивера.
Герцогиня, наконец, обратила на Тьяну свое самое пристальное внимание — она теперь сверлила ее негодующим взглядом.
— Прошу прощения, ваша милость, но я не могу на это согласиться, — сказала Тьяна, обращаясь к герцогу, — мои дети должны остаться моими. Я никогда не буду противиться вашему участию в их воспитании, но их матерью, их всех, буду я. Вы не могли бы передать вашему брату, что я хочу с ним увидеться?
— Гм, — герцог взял в руки договор, — что скажете вы, леди Фан?
Та слегка пожала плечами.
— Мне нечего сказать, ваша милость.
Некоторое время его милость смотрел поочередно то на бумагу в руках, то на Тьяну, потом с треском разорвал лист,
— Значит, этот документ нам не пригодится. Не хочется огорчать Валантена, — он задумчиво взглянул на жену, потом на Тьяну с тетей, кивнул, — я пока не смею задерживать вас, леди.
Они обе встали, поклонились.
Тьяна ощутила запоздалое смятение, и боялась взглянуть на тетю Эллу.
— Эссина, а вам известно, что мы можем забрать у вас ребенка по указу короля? — спросила вдруг леди Овертина.
— Но ведь пока его величество не подписывал такой указ? — отважно возразила Тьяна.
— Замечательно. Тогда отдайте кольцо, и будем считать ваше появление здесь маленьким недоразумением.
— Нет, ваша милость, я не могу вам его отдать, — отваги у Тьяны как будто прибавлялось с каждым словом, она перестала робеть перед герцогиней. — Валентен настаивал, чтобы я вернула кольцо лишь ему лично.
Я так и поступлю. Прошу вас, дайте ему знать, что я прошу о встрече, — и она невольно прикусила язык, сообразив, что назвала лорда Айда просто по имени, без титула.
Совершенно случайно. Так его называл герцог, вот и у нее вырвалось. Этак по-свойски, как близко знакомого или родственника. Что в ее положении пока несколько вольно.
Их милости лишь переглянулись, а леди Фан легонько подтолкнула племянницу к выходу.
Они молча вернулись в свои комнаты. Тетя искоса посматривала на Тьяну, но в ее взглядах не было упрека, лишь легкое удивление.
— Будем готовиться в балу, — сказала она немного погодя. — Это в любом случае нужно. Я все же не думаю, что нас попросят из Нивера прямо сейчас, возможно, мы так и останемся тут на все празднества, как думаешь. Тин?
Тьяна не думала ничего. Она сидела в кресле, обхватив себя руками, и ждала, когда за ней придут и отведут к лорду Айду, чтобы вернуть ему кольцо. И понять не могла, стоит ли ей огорчаться из-за неудавшейся помолвки. Так или иначе, а было грустно. Вспоминалось прикосновение рук лорда Айда, его человеческий взгляд и лицо непонятно какого зверя. Нет, не станет она его рисовать. Хотя по памяти тоже смогла бы, пожалуй. Он ведь не хочет, чтобы его видели посторонние, вот и пусть не видят, даже на ее рисунке.
Платьями к балу занимались Кора и еще одна горничная из здешних — они развешивали, утюжили, подбирали ленты и нижние юбки.
Вскоре леди Фан, теперь одну, пригласили к герцогу. Она вернулась быстро, сообщила:
— Я подписала твой брачный договор. Тин. Там теперь сказано, что никто не сможет оспаривать твои права не детей. Ты слышишь. Тин? Это мыслимо?
— Не знаю, — покачала головой Тьяна, — наверное, немыслимо.
— Наверное, твой лорд Айд очень захотел на тебе жениться, как думаешь?..
— Наверное.
Похоже, так и есть: Валантен настоял на других условиях договора. Ради нее? А ему самому безразлично, что родителями его первенца, а может, и остальных детей, станут считаться брат и его жена?..
Может быть, так и лучше для него. Но она точно не хочет такого для себя.
— Ты с самого начала поссорилась с герцогиней, — сказала тетя, — это нехорошо, Тин. Постарайся с ней помириться.
— Мне кажется, что герцогиня теперь всегда будет на меня злиться, — пожала плечами Тьяна.
— Всегда — это слишком долго. Но ты пойми, она женщина и мечтает заполучить ребенка, хотя бы таким образом.
— То есть, тебе не кажется, тетя, что это была бы с моей стороны чрезмерная щедрость? — теперь, когда дело было решено, Тьяне казалось, что иначе и быть не могло.
— Да, щедрость была бы немалая, — согласилась леди Фан, — но шансов этого добиться у Ниверов тоже немало. Все, милая, что сделано, то сделано.
День ушел на приготовления, и не только к балу. Вскоре явились портнихи, присланные герцогом — три девушки под началом деятельной моложавой метрессы. Метрессу звали эссина Витола, о чем она первым делом сообщила. Она придирчиво осмотрела бальное платье Тьяны, покачала головой, однако вслух признала, что все не так и плохо, и тут же велела помощницам перешить оборки на лифе и на подоле.
— Главное не сегодняшний бал, леди, — объявила портниха, — главное для нас успеть приготовить свадебное платье, и красное платье, конечно, тоже. Мы уже давно начали работу, но главное — это подогнать платья по фигуре. Потом, конечно, мы позаботимся о манекенах, в точности повторяющих фигуру будущей леди Айд.
Свадебное платье было местами сшитым, местами сметанным на живую нитку — сливочного цвета шелк, широкое золотистое шелковое кружево. После того, как эссина Витола сколола в нужных местах куски шелка, Тьяна поразилась, насколько роскошно и изящно платье выглядело, и как ей шло. Кажется, оно все было совершенством, до каждой, даже крохотной детали.