Жена чудовища
Шрифт:
Овертина смотрела на Тьяну так, словно у той, по меньшей мере, выросли рога или позеленели волосы.
В карете, откинувшись на мягкие подушки сиденья, она рассмеялась, даже слезы вытерла.
— Тин, о Пламя! Не думала, что вы меня так удивите! Да меня еще никто так не удивлял! Вы сами-то поняли, что натворили? Вынудить короля дать вам личное арлинство! Последний раз из женщин его имела бабушка Клайдергара! Вы теперь не просто Тьяна Айд, вы леди Тьяна Айд, леди Каменных островов! С ума сойти.
— Но все правильно, — Тьяна слабо улыбнулась, — король исполнил мое желание, оно было ему по силам и не наносило ущерба казне Грета. Наоборот, теперь содержать маяк придется за счет Нивера.
— Да хоть два маяка. Или три. Что это за Каменные острова такие?
— Так пустошь, камни, птицы и море. Даже нет пресной воды.
— Зато есть голос в Совете арлинов. Вы молодец, Тин. Что такое? — воскликнула она, увидев слезы на глазах Тьяны.
— Я могла его увидеть. А вместо этого… Я боюсь, миледи. Он рискует жизнью из-за меня.
— То, что вы сделали, может оказаться куда важнее! И не преувеличивайте. О жизни пока речь не идет! И ушли вы вовремя, не следовало донимать короля и дальше. Поверьте мне.
— Для него это риск, и огромный. Его немногие знают, и немногие верят. В ложь поверят скорее.
— Не придумывайте заранее.
— Миледи…
— Зовите меня Овертиной, в конце концов. Мы чуть не переночевали вместе на соломе, вам не кажется, что после этого наши родственные чувства укрепились? — она пересела на сиденье к Тьяне, обняла ее, — успокойтесь. Все много лучше, чем час назад, как вы не понимаете? Вы раздобыли для Валантена лишний голос на суде!
— Я люблю его, — прошептала Тьяна, — он лучше всех. Он лучший мужчина на свете, он добрый, умный и заботливый. Мне повезло больше, чем любой женщине в Грете. Все меня жалеют, а мне надо завидовать.
Мне больше никто не нужен, и не будет нужен никогда. Разве каждый бы рискнул жизнью ради женщины, которой не угрожает никакой суд, ничего не угрожает?
— Он думал, что угрожает. Его жене и сыну, — возразила Овертина, гладя Тьяну по голове и плечам, — но я не спорю, что он лучший. Вам виднее.
— Это неважно! Я просто люблю его. Но я никогда еще не говорила это ему, понимаете? Я должна была сказать ему это хоть раз! И могла бы сегодня!
— Тин! Глупышка маленькая! — простонала Овертина, поднимая взгляд к потолку кареты.
Она приехали в гарратенскую резиденцию Айдов. Огромный дом посреди лужайки, за кованой оградой.
Правда, теперь лужайку покрывал снег. Стража на воротах отдавала честь герцогской карете. Все службы — каретные сараи, конюшни, помещения для стражи, — были отнесены вглубь и на первый взгляд незаметны, в глаза бросалось лишь изящество и великолепие ансамбля, а мощеная камнем дорожка от ворот до крыльца, чисто подметенная, оказалась такой гладкой, что карету почти не трясло.
— Я все-таки хотела бы повидать Валантена, — сказала Тьяна, когда они с Овертиной вышли из кареты и поднимались по ступенькам крыльца.
— Конечно. Завтра утром передадим вашу просьбу королю и в Тайный совет.
— Но… как они допрашивают? Они могут покалечить его?
— Тин, что за ужасы приходят вам в голову? — поморщилась Овертина и вздохнула, — все дознаватели-тайники — колдуны, им нет нужды ломать кости. Не придумывайте лишнего.
Тьяну приободрили скорее не слова невестки, и ее уверенный тон.
— Вряд ли все решится в ближайшие месяцы, — добавила герцогиня, — успокойтесь пока. Они будут расследовать дело, а это может длиться и годами. Суд Совета арлинов даже не всегда заканчивается приговором. Нам сейчас нужно надеяться на лучшее. Тин.
— Хорошо, — кивнула Тьяна, потому что возразить было вроде бы нечего.
В просторном холле мажордом забрал у них шубы.
— Ужин, — попросила Овертина, — передайте, пусть подают, что найдется. О, Торин! — воскликнула обрадованно, — откуда ты взялся?!
К ним шел лорд Торин Трайверин.
— Я бы встретит вас, если б знал… Леди Айд. Все будет хорошо, — сказал он вместо приветствия и тепло улыбнулся.
— Я твержу о том же. Может быть, обвинение рассыплется наконец, и Валантена отпустят через год. Лучше бы раньше, конечно.
— Да, намного лучше, — согласился он.
— Кстати, к Тин теперь следует обращаться леди Тьяна. Король пожаловал ей личное арлинство, — бодро сообщила Овертина.
Лорд Торин даже закашлялся от неожиданности.
— Вот это да, — удивится он, — но за что? Как такое могло случиться?
— Тин убедила короля выполнить данное обещание! Тин. вы не против, если я сама расскажу это за ужином?
— Кажется, один из ваших предков, дорогая леди сестра, тоже настрадался из-за своих обещаний?
— Король Герейн Кандрийский? Да, действительно.
За ужином они втроем сидели за столом и разговаривали. Овертина все рассказала — и про встречу Тьяны с королем, и про своего прадеда короля Герейна, который всю жизнь боялся не выполнить обещание, даже данное случайно, потому что в юности получил предсказание о несчастьях, которые ждут его и всю страну в этом случае.
— Он был ответственный человек! Он думал о благе своей страны! — запальчиво доказывала Овертина.
— Но Великим прозвали не его, в следующего короля, — смеялся лорд Торин.
Тьяна больше помалкивала и слушала, и эти оживленные разговоры подействовали на нее как успокоительный бальзам, вселили веру в то, что с Валантеном действительно все будет хорошо. А ведь еще недавно она не могла бы в это поверить. Теперь же…
Она слушала и строила планы. Завтра она напишет королю и попросит свидание. И, конечно, она не станет уезжать из Гарратена. Здесь она ближе к Валантену и расследованию, которое ведется, здесь она быстрее будет узнавать все новости. Почему бы, в самом деле, ее сыну не родиться в Гарратене?