Жена чудовища
Шрифт:
— Не мешайте! — сердито приказала она им обоим, — мы просто посмотрим. Не смейте мне мешать!
Просьбы здесь не помогли бы, а властный тон подействовал.
— Не подходите близко, миледи, — все-таки сказал стражник.
— Вы рядом, что может случиться? — заметила она и пошла дальше.
Скоро они увидели небольшую толпу, состоящую из стражи и замковых слуг. Они все окружали маленькую полянку, посреди которой кружилась тоненькая девушка с длинными распущенными волосами, ее сильные пальцы выбивали ритм на упругой коже бубна.
Заметив подошедших, девушка резко остановилась, широко улыбнулась, отбросила от лица волосы.
Это была Эль.
— Миледи желает гадать? — спросила она громко.
— Нельзя, миледи, пожалуйста! Нельзя вам разговаривать с такими… — эссина тянула Тьяну за рукав, а десятник стражи топтался и с сомнением поглядывал на своего командира, который стоял неподалеку и только что с интересом глазел на гадалку.
Леди пришла и испортила развлечение.
— Я хочу поговорить с гадалкой! — заявила Тьяна с решительным блеском в глазах, — не мешайте и близко не подходите! Я всего лишь поговорю с гадалкой, при вас! Не мешайте!
Она не могла упустить Эль, не поговорить с ней, и готова была с кем угодно спорить и как угодно настаивать. В то же время, признавать в ней знакомую было нельзя — девушку возьмут в оборот и нескоро оставят в покое.
Командир не решился возразить леди, скорее, был сбит с толку, ведь раньше она не доставляла проблем.
Не применять же силу, а учитывая ее положение — мало ли что, потом запросто виноватым останешься.
Он взял гадалку за руку, отвел в сторону и внушительно пояснил, о чем с леди разговаривать нельзя. Та согласно кивала.
И вот они, леди и гадалка, подошли друг к другу, а остальные встали поодаль и не сводили с них глаз.
Эссина-компаньонка волновалась больше всех, покусывала губы и прислушивалась изо всех сил, но леди Тьяна и гадалка разговаривали тихо.
— Эль, я так рада. Ты пришла ко мне, или так, ненароком завернула? — Тьяна охотно стиснула бы девочку в объятиях, так радовалась встрече.
— Шла-шла, и вспомнила вдруг, как давно мы с тобой не виделись, — хмыкнула Эль, — а что же леди желает у меня спросить?
— Как сбежать отсюда, и где спрятаться, — сказала Тьяна неожиданно для себя, — чтобы никто не видел меня и не слышал, и, главное, чтобы никому не было до меня дела. Это ладно, это я шучу. Где тебя носило с прошлого лета, Эль? Почему не вернулась в школу?
— Потом расскажу. А то неуютно как-то тут, и не поболтаешь, — Эль постучала по бубну, — если поможешь, я пройду к тебе в замок. По твоим следам. Ты должна разрешить. Разрешаешь?
— Разрешаю, — сразу согласилась Тьяна.
— Тогда проложи мне след, и постарайся, чтобы это был не главный вход, и чтобы стражи поменьше, и защиты этой колдовской тоже.
— Хорошо, покружу по парку и зайду с северной стороны. Про защиту не знаю…
— Ладно уж, я постараюсь. Попадусь — будешь выручать, — она улыбнулась, — а от тетушки Эллы тебе привет. Ладно, жди, — она опять стукнула в бубен, поклонилась Тьяне и отвернулась, отошла.
Тьяна вернулась к компаньонке.
— Что вам сказала гадалка, миледи? — беспокойно спросила та.
— Что у меня родится сын и он станет герцогом, — ответила Тьяна.
Такой ответ наверняка всех тут порадует. Или не обеспокоит, во всяком случае.
Они сделали еще несколько кругов по дорожкам, а потом Тьяна пожелала зайти в замок с северного входа. Она не ходила так уже много месяцев, наверное — с тех самых пор, как вернулась из Рори и к ней приставили охрану. Но если кто-то и удивился, возражать не стали. Тем более что леди выглядела довольной и бодрой, встреча с гадалкой как будто пошла ей на пользу. А Тьяна, улыбаясь, вспоминала эсса Калена — знай он про сговор с Эль, опять отчитал бы ее за неосторожность.
Вернувшуюся с прогулки Тьяну встретила растерянная Ливина.
— Не знаю, как сказать, миледи. Но ее милость украла ваш платок, тот, из шелка, с золотистой каймой.
Простая девушка из Предгорья говорила просто и называла вещи своими именами.
— Как это — украла?.. — Тьяна сначала не поняла.
Потом поняла и похолодела. Эсс Кален ведь предупреждал.
— Хотела меня обмануть. Послала за микстурой, а сама стащила ваш платок. Так будто я дурочка и не замечу. Это правда, миледи!
Тьяна лишь кивнула, присела на кушетку, чувствуя, как быстро забилось сердце.
Но — Овертина?..
Все понятно. Овертине нужен ребенок Айдов, а вот мать этого ребенка ей, в сущности, ни к чему.
Недавно она сказала Эль, что желает сбежать, стать незаметной, спрятаться. И это было шуткой. Так вот. теперь она всерьез захотела сбежать и спрятаться.
А зачем пришла Эль, да еще с приветом от тети Эллы?..
Эль может тайком зайти в замок. Выйти, наверное, тоже сможет.
— Я хочу поспать, — сказала она Ливине. — Можешь быть свободной до вечера. А если увидишь, что я сплю, то и до утра. И давай микстуру, я ее приму.
Ей на самом деле надо было успокоиться.
Эль явилась часа через два.
— Непросто было отделаться, — пожаловалась она, обнимаясь, наконец, с Тьяной, — о, леди, что я вижу?
Тьяна успела одеться в самое скромное платье — как хорошо, что ее нынешние широкие платья было просто надевать! И отыскала в гардеробной самое простое манто, из мягкого сукна на шелковой подкладке. Конечно, это вещь казалась простой, только если смотреть издали, но ничего более невзрачного в гардеробной леди Тьяны Айд просто не было. Еще она сложила в сумку немного белья, деньги, которые нашлись, перебрала драгоценности и оставила все фамильное и легко узнаваемое, остальное сложила с маленькую шкатулку. Попалось стекло шута… то есть, стекло Дайне, подаренное шутом. Его она тоже положила в шкатулку. Пусть будет, как талисман.