Жена или смерть (сборник)
Шрифт:
– Хорошо. Сделайте упор на убийство Бэйна и посмотрите, знает ли он что-нибудь?
– Ладно, но, черт возьми, Беннет…
– Нам больше не на кого рассчитывать, - прервал я.
– Постарайтесь заставить его разговориться.
– Конечно. Но почему бы нам не встретиться в больнице? Мы можем допросить его вместе, если он в состоянии говорить.
Я колебался, потому что у меня были другие планы, потом решился.
– Отлично. Как проехать в эту больницу?
Он объяснил мне, и я сказал:
– Увидимся там.
И снова я выехал на шоссе, направляясь к повороту в долину.
Общинная больница, новая и современная, располагалась в поселке неподалеку от дороги, ведущей к дому Дэймона. Шериф уже был там и ждал меня. Как только я вошел, он сделал знак следовать за ним. По выложен-ному кафелем коридору мы прошли в ярко освещенную комнату. Под простыней лежал темнолицый человек, которого я впервые видел накануне, - бывший возлюбленный опрометчивой Джуди Клингмен. На его подбородке белела полоска пластыря, несомненно прикрывавшая рану, полученную, когда я ударил его стволом его собственного пистолета. Над ним висела бутыль с кровяной плазмой, соединенная трубкой с веной. Молодой врач вводил плазму и следил за пульсом. Рядом стояла пожилая медсестра. Время от времени она протирала лицо раненого и бросала на врача вопросительные взгляды. Он отсчитывал кубики плазмы и не обращал на нее внимания. Однако когда мы вошли, он кивнул шерифу.
– Как он?
– спросил шериф.
– Прилично, - ответил врач.
– Пуля пробила бедренную артерию и прошла сквозь бедро. Он потерял уйму крови. Кто это такой?
– Его зовут Джеральд Лонгер, подручный Джона Дэймона. За ним числится много грязных делишек.
– Ну-ну, - сказал врач.
– Уголовник, а?
– Именно, док. Он может говорить?
Тот пожал плечами.
– Спросите его сами.
Риджуэй кивнул мне, и мы подошли к постели. Пожилая медсестра в растерянности посмотрела на доктора. По-прежнему не обращая на нее внимания, он начал напевать под нос «Звездную пыль», наблюдая за уровнем плазмы. Я смотрел на лицо Джеральда Лонгера - человека, подстреленного мною, пытавшегося убить меня. Я больше не испытывал к нему настоящей ненависти. Его смуглое молодое лицо сохраняло жесткое воодушевление даже во сне, а на губах оставалась тень циничной ухмылки. Его глаза были закрыты, и дышал он спокойно. Свет блестел на его длинных сальных волосах.
Шериф тронул его за плечо:
– Джеральд, ты слышишь меня?
Глаза мигнули и раскрылись, а губы пошевелились, но он не издал ни звука.
Молодой врач перестал напевать и небрежно сказал:
– Он слышит, шериф, но вам лучше поторопиться.
Шериф заколебался и взглянул на меня. Я наклонился к постели:
– Джеральд, мне неприятно это говорить, но твое состояние серьезно. Ты можешь умереть. Кто убил Элвина Бэйна?
Глаза блеснули, а губы скривились. Он произнес два слова, из них первое непечатное. Пожилая медсестра охнула и быстро отступила назад, словно пациент вдруг превратился в свернувшуюся змею.
– Ну ты, давай-ка, - вспыхнул шериф.
– Ты послушай меня, Джеральд. От наших разговоров тебе проку не будет. Джон Дэймон убит и Хемилтон тоже. Тебе, Джеральд, тоже конец. Так что лучше говори, пока можешь.
Глаза его превратились в щелочки, и ухмылка исчезла.
– Джонни накрылся?
– Я же тебе говорю, - сказал шериф, - он сейчас в морге.
– А Чарли? Чарли Хемилтон?
– И он свое получил.
Глаза приоткрылись чуть шире и пристальный блестящий взгляд уперся в меня:
– Сукин ты сын, - сказал Джеральд.
Сестра опять охнула, а доктор продолжал мурлыкать под нос «Звездную пыль». Потом он небрежно бросил:
– Еще пятьсот кубиков, сестра, но не думаю, чтобы от этого был какой-нибудь толк.
Медсестра повернулась и вышла.
Я сказал:
– Джеральд, я не думал, что мы опять встретимся так скоро. Я отвез Джуди домой, если это тебя интересует. Но это неважно. Вчера вечером Дэймон велел вам с Хемилтоном убить меня. С Бэйном было так же?
Он не ответил. Глаза его горели ненавистью.
– Вы сидели в машине напротив дома Бэйна, - продолжал я.
– Вы видели, как я выходил. Вы не видели никого другого?
Он еще раз произнес два слова. Сестра, вернувшаяся с плазмой, сжала губы, а доктор весело сказал:
– Он быстро сдает, ребята. Поторапливайтесь, ладно?
Лонгер перевел взгляд с меня на врача:
– Док, я что, плох? Честно?
– Честно, - сказал доктор, прилаживая трубку.
– Друг, из тебя вытекла уйма соку.
– Он печально покачал головой.
Лонгер закрыл глаза. Его губы шевелились, будто он про себя молился, по щеке скатилась слеза. Я наклонился ближе и заговорил мягким участливым голосом:
– Джеральд, извини, что я вчера ударил тебя. Я жалею, что так вышло сегодня, но теперь ничего не поделаешь. Ты не думаешь, что лучше рассказать нам все, что ты знаешь?
Его глаза открылись, теперь полные страха и изумления. Он сказал, глядя в потолок:
– Я ничего не чувствую. У меня нигде не болит…
– Конечно, - сказал я спокойно.
– Так оно и бывает, когда… - Я осекся и деликатно кашлянул.
Его лицо задрожало, и он вдруг начал всхлипывать:
– Я не знал, что так… так выйдет… Я просто работал на Джонни. Он велел нам с Чарли заняться тобой, понял? Мы… - Его речь стала невнятной, и я не мог разобрать слов.
– Джеральд!
– сказал я резко, слегка встряхнув его.
– Времени мало. Что ты видел возле дома Бэйна?
– Н-ничего, - заикаясь, пробормотал он.
– Мы с Чарли просто поставили машину и ждали. Ты подъехал и вошел в дом. Потом ты вышел, и мы поехали за тобой. Потом…
– Все это я знаю. Пожалуйста, Джеральд, поторопитесь. Что еще вы там видели?
– Н-ничего. Только… только свет в окнах и чью-то машину напротив дома… - Его лицо блестело от пота, а пальцы нервно теребили простыню.
– Опиши эту машину, - сказал я.
– Это был… это был «шевроле», не новый, темного цвета…
– В нем кто-нибудь сидел?
– Нет. Чарли подходил и смотрел.
– Но он уехал до того, как вы с Чарли увязались за мной?
– Да, верно. Ты был внутри минут пять - десять.
– Теперь он говорил быстро и торопливо. Потом выходит эта женщина, садится в машину и уезжает…