Жена в лотерею
Шрифт:
На мой вопрос, кто такие эти самые существа, Брианна посмотрела со смешной укоризной. Мол, совсем ты, тетя, того — не знать элементарных вещей. И перевернула страницу книги.
Я аж отпрянула. С красочной картинки на меня смотрел разъяренный медведь, грозящий жутким оскалом человеку в броне со светлыми волосами, заплетенными в сложные косы. Самому Дамианосу Белоснежному, надо полагать…
Вернулась взглядом к медведю: косматая белая шерсть переливалась огненными искрами. В нем чувствовалась дикая, яростная
— Принц в одиночку победил царя вербэров, — сообщила Брианна, ткнув пальчиком в книжку. — Только мой папа так может…
Ох, зря она припомнила своего папочку, ох и зря!
Как будто магическим образом отреагировав на упоминание о себе, нашу маленькую идиллию нарушил Теодор Рутланд. Собственной персоной.
Эсквайр был в черном дорожном костюме, и от него в буквальном смысле веяло холодом — снежинки еще не успели растаять на его темных волосах и черном мехе плаща. За его спиной маячила бонна Зелиг.
Вид гарпия имела нарочито покорный и кроткий, даже руки скромненько сложила на переднике. Не сомневаюсь, что она уже донесла обо мне мужу, причем выставила меня в самом неблаговидном свете.
Судя по нахмуренным бровям эсквайра, так оно и было. А я в очередной раз поразилась, как потеплел его взгляд, когда Теодор перевел его на дочку.
— Брианна, малышка, мне нужно поговорить с миледи. Бонна Зелиг проводит тебя в свою комнату. Уже поздно и пора укладываться спать. Я обязательно загляну к тебе пожелать добрых снов.
Девочка с видимым сожалением оторвалась от Несквика, которого она кормила печеньем из проса, но безропотно пошла за шаманкой, позволив ей взять себя за руку.
Правда, перед первой ступенькой лестницы она обернулась:
— Папочка, не ругай, пожалуйста, Цици. Она очень добрая и хорошая.
— Постараюсь, ягодка, — кивнул Рутланд, но это явно только для виду.
Как только его дочка и Зелиг поднялись по лестнице, муж подступил ко мне, яростно сверкая очами:
— Я, кажется, говорил вам, чтобы не смели приближаться к моей дочери, миледи. А тем более уводить от бонны, которая разыскивала ее по всему замку!
— Наглая ложь! — задохнулась я. — Эта ваша бонна проворонила ребенка! Девочка ушла на улицу лепить снеговика. Там я ее и нашла, и мы немного поиграли! Что в этом дурного?
— В этом доме в наглой лжи я склонен подозревать одного человека. И это явно не гувернантка, которая нянчила Бри с самого ее рождения.
С рождения или не с рождения, но эта шаманка была груба с девочкой — холодна и жестка, как мороженая рыба. Вот только, судя по тому, что я видела, перед Рутландом Зелиг строила из себя милую и добрую нянюшку. Поразительное лицемерие!
И чаша с его доверием на весах, однозначно склонялась не в мою сторону. И это было понятно и логично.
— Да где вы ее откопали, бонну эту! — в сердцах воскликнула. — Я б ее на километр к детям не подпускала!
— Бонну Зелиг в качестве гувернантки для Брианны пригласил в Трентон не я, — неожиданно негромко проговорил Теодор, мрачно глядя мне прямо в глаза. — А моя бывшая жена. Зелиг родом из той же провинции, что и она. Чантэль была уверена в шаманке, как в самой себе. В том, что бонна сможет защитить малышку от любой опасности. Прошло время, и выяснилось, что она была права.
— Что это значит? — затаив дыхание, спросила я. — Какая опасность угрожает Брианне?
С удивлением я отметила, что упоминание бывшей жены Теодора было мне неприятно. Раздражало.
Но еще с большим удивлением поняла, что очень сильно встревожилась за девочку, которую знаю всего пару дней.
— Я смотрю, вы совсем дура, сударыня, — покачал головой Рутланд. — Либо очень умело из себя ее строите… Только цель этого мне неясна. Почему вы притворяетесь, будто не знаете о том, что творится в нашем городе?
Потому что я — не Цицинателла и действительно не знаю, болван! А она, судя по всему, должна была знать. И что же интересно, у них такое происходит?
— Возможно, таким образом вы хотите отвести подозрения от себя?
Взгляд Теодора, кажется, был направлен в саму мою душу.
Нет, ну супер! Отлично, чего! В довесок ко всем моим проблемам, у них тут чего-то в городе происходит, а он еще и подозревает в этом меня.
Ладно, Яна, вспоминай школьный драмкружок!
— Что значит, я не знаю? — возмутилась я. — Разумеется, знаю, и это просто ужасно…
Паршиво получилось вспомнить, да. Ни одному моему слову Рутланд не поверил, судя по взгляду.
Кажется, он собирался что-то сказать. Такое, что явно бы мне не понравилось.
Но в этот момент тишину вечернего замка нарушил громкий крик. Не грозный рев, который я слышала в прошлый раз, а именно крик.
Детский. Испуганный и отчаянный.
Вне всяких сомнений, кричала Брианна. Вряд ли в замке были еще дети.
Рутланд вскочил и бросился вверх по лестнице.
Я рванулась за ним.
— В вашем присутствии нет никакой необходимости, сударыня, — сквозь зубы процедил муж на ходу.
— Предлагаете мне идти к себе и мучиться мыслями о том, что произошло с девочкой? — не менее зло парировала я.
— Как будто вас это заботит.
— Почему вы думаете, что не должно?
Думаю, он бы сейчас с превеликим удовольствием так и сделал — отправил меня в собственную спальню. Теодору просто было не до того — он спешил к дочери. И я тоже. Пусть бы только попробовал мне помешать!