Жена в лотерею
Шрифт:
Я стояла у прилавка и слушала, как она подсчитывает сумму набранного мной добра. Длительность ее подсчетов вызывала тревогу. Я уже раздумывала над тем, что убрать из выбранных товаров, чтобы сократить сумму расхода. Нужно оставить только самое необходимое. А то как-то не улыбается выпрашивать у остальных швейные принадлежности. Ведь Марв указала на это в письме, и меня, честно говоря, это покробило.
Так что от чудесного чемоданчика придется отказаться. И от дорогого пушистого плюша. Ну, ничего, переживу
Однако Джьюд сообщил, что отказываться ни от чего не надо. Для жены эсквайра Теодора Рутланда деньги — это не проблема.
Он расплатился за все мои покупки, и я вышла из магазина абсолютно счастливая.
Как я говорила, мое хобби было достаточно дорогостоящим, я всегда выкраивала средства на ткани и материалы. И уж точно не могла себе позволить купить тридцать видов плюша одновременно! Максимум — один, два в месяц.
В мыслях я уже представила эскиз будущего мишки — аж руки чесались, чтобы приступить к его изготовлению!
Это действительно то занятие, которое сейчас мне поможет и успокоит расшатанные нервы.
А то, чувствую, они еще больше расшатаются после посещения клуба леди Марв.
В приглашении было черным по зеленому указано, что собрание пройдет в доме Талулы Пайк, но кучер провез нас через несколько торговых улочек и остановил карету около еще одного магазинчика, в витрине которого за стеклом восседала большая кукла. Она шевелилась, качала головой и махала рукой, приглашая зайти. То ли механическая была, то ли заколдованная.
В любом случае, выглядела она жутковато: тонкое паучье тело, огромная голова со странными глазами и черное кружевное платье. Неудивительно, что люди не хотели сюда идти, и у хозяйки упала выручка. Витрина представляла собой готовый кадр из хоррор-фильма.
В этот момент улицу огласил громкий детский плач. Какой-то карапуз заливался слезами, тыча пальчиком в витрину игрушечного магазина. Мать поспешила увести его за руку дальше по улице.
Я только головой покачала. Как говорится, результат налицо.
Впрочем, стоило мне войти, как ужастик продолжился. В основном, в этой лавке продавались куклы… И они ВСЕ были в таком стиле.
Ясно, как божий день, что все игрушки и куклы в комнате Брианны из этого магазина. Ошибиться в стиле было невозможно. Я еще тогда обратила внимание, насколько же они отталкивающие.
Такие точно коллекционировать надо, а не детям покупать! И то — коллекционер должен быть очень даже любитель.
По-моему, Джьюд, который двигался за мною молчаливой тенью, при виде рассаженных по полкам зловещих куколок испытал схожие чувства.
Положа руку на сердце, я предпочла, чтоб он остался в карете, но, очевидно, дворецкий, а ныне мой охранник, получил насчет меня от Рутланда четкие инструкции.
Слуга проводил нас на второй этаж. Джьюд остался в
— О, леди Рутланд! — всплеснула руками Марв, словно мое появление доставило ей ни с чем не сравнимую радость. — Как же мы счастливы вас лицезреть! Думали, уж и не почтите нас своим присутствием!
— Опоздала, опоздала, как всегда… — послышались отовсюду недовольные шепотки.
Ну, опоздала и опоздала. Дальше-то что?
Участниц в клубе оказалось ровно двенадцать рукотворушек. Прямо по числу апостолов. Лица были мне знакомы. Почти всех я помнила по своей свадьбе. А главное, конечно, Лидию Гарднер, в улыбке которой явно чувствовалась душевность крокодила.
Я стала тринадцатой, превратив все это благообразие в чертову дюжину. Девушки под началом Марв и Талулы мастерили кукол. Кто-то расположился на софе, кто-то на диване или креслах.
Кружок кройки и шитья, который я посещала в школьные годы — ни дать ни взять.
Глядя на большеголовую, с тонкими ногами заготовку Талулы, можно было нисколь не сомневаться, что все игрушки внизу принадлежат ее авторству.
— А вот и ваша работа, леди Мередит! Узнаете? — елейным голоском проговорила Лидия. — Зря вы тогда так вспылили. Вот и девочки… тоже так считают. Садитесь ко мне, я буду показывать, что и как вам нужно исправить… Тогда к концу собрания вы сможете представить хоть что-то пристойное, а это помощь нашей дорогой Талуле.
На мой взгляд, нечто, что протягивала мне Лидочка, уже ничего исправить не могло. Куклы Татулы были хоть и жутковатыми, но выполненными очень искусно.
То, что сотворила Цицинателла на одном из прошлых собраний клуба — это был просто какой-то уродец. Не знаю, что она вообще пыталась изобразить. Не кукла, не животное, а какая-то неведомая зверушка, которую и в руки-то брать не хотелось. Ни желания, ни старания. Об аккуратности я вообще молчу.
Вот зачем, скажите мне на милость, Марв и Гарднер вытащили это чудо-юдо из мусорки — лучше б там оно и сгинуло в безвестности.
Хотя, наверное, я понимаю, зачем…
Гарднер подняла уродца повыше, как будто специально выставляя его на всеобщее обозрение. Работая над своими куколками, девы косились, ухмылялись, шептались, переглядывались.
Я не видела, кто конкретно что говорил, но кое-что разобрать могла.
— Шу-шу-шу… Мередит давно пора исключить из клуба… Шу-шу-шу… Она своими руками орудует, как курица лапами… Шу-шу-шу… Ни ума, ни фантазии… Шу-шу-шу… Даже с помощью душечки Лидии из этого пугала вряд ли получится детская игрушка! Мередит безнадежна, только пальцы себе исколет. Шу-шу-шу… Швец Дэнило, что ни шьет — все гнило!