Женское нестроение

Амфитеатров Александр Валентинович

Ho, если отъ «малыхъ сихъ» мы подымемся повыше, въ мягкія обстановки второго и перваго классовъ, то увидимъ, что и здсь приключенія, въ род обличеннаго Борецкимъ, далеко не невозможны, даже не исключительны. Пусть дамы, странствовавшія много и одиноко, вспомнятъ свои путевыя впечатлнія: почти y каждой встанеть въ памяти какое-либо — и не одно! — желзнодорожное или пароходное ухаживаніе,

въ которомъ любезность такъ тсно граничила съ наглостью, что дам едва доставало такта, чтобы тянуть время безъ скандала, покуда не выручало ея появленіе какихъ-либо третьихъ лицъ. Правда, что бываетъ и наоборотъ. Существуетъ, напримръ, прелюбопытная порода кочевыхъ дамочекъ изъ пожилыхъ Еленъ, скучающихъ при вовсе дряхлыхъ Менелаяхъ, изъ старющихъ разводокъ, неутшныхъ вдовицъ и полудвъ, не обртшихъ мужа, — для которыхъ путешествіе по Волг — такое же систематическое средство избывать озлобленіе тлесное, какъ для ялтинскихъ и кисловодскихъ курортныхъ барынекъ — прогулки съ проводниками, но гораздо боле дешевое и мене огласочное. Правда, что на душу такихъ веселыхъ гршницъ приходится переложить много грха изъ той амурной наглости, что встрчаетъ и окружаетъ на русскихъ поздахъ и пароходахъ едва-ли не каждую одинокую и красивую пассажирку. Но, все же, вина путейскаго Адама не таетъ отъ извинительной ссылки на Еву, и яблочные соблазны ея, и безобразіе остается безобразіемъ, a подлецы — подлецами.

Я старый журналистъ, всегда жилъ въ тсномъ общеніи съ публикою, и на вку своемъ мвого принялъ конфиденцій. И, такъ какъ я много занимался женскимъ вопросомъ, то, преимущественно, удостаивался конфиденцій женскихъ. Много видлъ я женскихъ слезъ, катящихся изъ глазъ по щекамъ во время устной исповди, или расплывшихся, вмст съ чернилами, по бумаг исповди письменной. Словомъ, слезами меня не удивишь. Но одн нзъ самыхъ ужасныхъ слезъ, которыя я помню, падали изъ глазъ прекрасной женщины, — уже не слишкомъ молодой, лтъ за тридцать, матери семейства, съ хорошимъ общественнымъ положеніемъ, — пріхавшей ко мн въ 1898 году посовтоваться… куда ей бжать отъ семьи и любимаго мужа, чтобы скрыть беременность, невинно возникшую изъ приключенія, почти однороднаго съ дломъ Егоровой. Разница была только въ томъ, что «героемъ» явился контролеръ, воспользовавшійся ночнымъ одиночествомъ несчастной красавицы въ вагон перваго класса… Ну, что же было длать съ этимъ негодяемъ? Заявить жалобу станціонному жандарму? Составить протоколъ? Себ дороже. Насиліе — для женщины извстныхъ буржуазныхъ круговъ — несчастіе, съ которымъ она, въ современномъ обществ, можетъ раздлаться лвшь двумя способами: либо трагическимъ скандаломъ — убійствомъ и самоубійствомъ во вкус римской Лукреціи, либо скрывъ свой позоръ такъ, чтобы о немъ и подушка подъ головою не слыхала… Есть неповинные срамы, обличать которые не найдетъ въ себ гражданскаго мужества ни одна «порядочная женщина». A если найдетъ, то предразсудочная среда цломудренной буржуазіи, все равно, отлучитъ ее, какъ зачумленную овцу, и приготовитъ ей судьбу той «мадамъ Баттистъ», потрясающую трагедію которой разсказалъ намъ Гюи де-Монассанъ.

Ни одно преступленіе не съдается такъ часто и полно беззащитнымъ и робко-разсудочнымъ молчаніемъ жертвы, какъ изнасилованіе. И, поэтому, когда выплываютъ на чистую воду мерзости, подобныя егоровскому длу, общество въ прав ждать отъ юстиціи своей, — даже въ тхъ обломкахъ, какъ мы имемъ ее сейчасъ, — самаго тщательнаго и гласнаго ихъ разслдованія, самой суровой ихъ кары участвовавшимъ негодяямъ и, затмъ, самыхъ дятельныхъ мръ къ принципіальному искорененію передвижныхъ разбойничьихъ компаній, женолюбивые подвиги которыхъ то и дло вспыхиваютъ то здсь, то тамъ, на рельсовой сти русской, подобно сквернымъ болотнымъ огонькамъ. Пути сообщенія должны быть путями сообщенія, a не засадами разбоя, a не пріютами проституціи, альфонсизма, сводничества и насильничающаго сатиріазиса. Въ Англіи, если купе занято одною дамою, пассажиръ никогда не войдетъ въ него, потому что такой tкte `a tкte почитается двусмысленнымъ (тоже нравы!).. У насъ, наоборотъ, пассажирка боится остаться одна въ купе, потому что къ ней — «можетъ влзть всякій», а, пуще всякаго, сами же присяжные тлохранители путешествующихъ странниковъ и странницъ — желзнодорожные Соловьи Разбойники.

1907.

Год: 1905