Жеребята
Шрифт:
Слепой вскочил, мгновенно пробудившись и сел, цепко и больно держа Загръара за плечи.
– Гадкий мальчишка!
– вскричал он.
– Сейчас я сброшу тебя вниз!
– Что? Что случилось?
– словно спросонья спрашивал насмерть перепуганный Загръар.
– Что случилось?
– гневно переспросил белогорец.
– Как ты посмел лезть целоваться ко мне? Здесь не праздник Фериана!
– Я - целоваться?!
– растерянно говорил и говорил покрасневший более, чем его рыжие волосы, Загръар.
– Клянусь! Я не целовал тебя! Тебе
Наконец, белогорец поверил ему и отпустил, пригрозив. Потом он снова уснул. Уснул и свернувшийся в клубочек у ног своего спутника Загръар.
На следующий день
Рассвет едва засиял среди ветвей, а белогорец уже будил Загръара:
– Нам пора в путь.
Загръар, усталый и невыспавшийся, протирал глаза.
– Скорее, - поторопил его слепой, и они спустились с гостеприимного дерева, оставляя свой ночной приют, чтобы пойти через утренний осенний лес. Белогорец положил руку на плечо Загръара, и, повернув голову к востоку, широко открыл глаза.
– Ты видишь солнце?
– спросил Загръаг, для того, чтобы снова услышать ответ, вселявший в него надежду.
– Да, - ответил белогорец и добавил: - Когда я выбрался из воды, я увидел, как оно заходило. Ладья Всесветлого уходила за горизонт...
И он запнулся, словно сказал фроуэрцу что-то лишнее.
– Это хороший знак, - быстро и деланно весело, чтобы снять повисшее напряжение, сказал Загръар.
– Говорят, если человек видит солнце, то зрение может вернуться.
– Оно не вернется, - ответил белогорец, хмуря брови.
– Но для меня это уже не имеет значения. Лишь бы добраться до Белых гор.
– Мы доберемся!
– заверил его Загръар, чуть не плача от острой жалости, пронзившей его сердце.
– Мы обязательно доберемся... а в ты возьмешь меня в ученики?
– Не знаю, - задумчиво ответил тот.
– Я хотел провести остаток своих дней в созерцании и молчании... но с тобою разве помолчишь?
И он неожиданно рассмеялся и похлопал юношу по плечу.
– Может быть, мы позавтракаем?
– спросил повеселевший Загръар, и тут же понял, что его мешок со скудной снедью остался у костра, когда они бежали в ночь от сокунов.
– Мы не можем останавливаться, - строго сказал белогорец.
– Прибавь шагу.
С этими словами, как нарочно, он споткнулся о корень, прячущийся под вековой сосной, словно замерший уж Фериана.
– Ох!
– вскричал Загръар.
– Ты не ушибся?
– Нет, - коротко проговорил белогорец, пробуя встать, но побледнел и опустился на землю.
– Подожди меня, Загръар, - почти попросил он и добавил тише: - Не уходи.
– Я не уйду, не уйду!
– с жаром заговорил тот.
– Ты подвернул ногу? Дай-ка мне взглянуть.
Он ощупал лодыжку своего спутника.
– Тебе больно наступать на нее?
– спросил Загръар.
– Ты, должно быть, растянул ее. Надо перевязять ее поплотнее.
И
– Нам лучше всего пересечь озеро реки Альсиач, - сказал слепой, переводя дыхание.
– Ты слышишь, Загръар - где-то бежит ручей?
Загръар прислушался, но ничего не услышал. Тогда слепой повел его направо, и вскоре они, действительно, вышли к лесному ручью. Здесь они, наконец, смогли умыться и напиться воды.
– Надо бы развести огонь и испечь съедобных кореньев, - сказал белогорец, сев на землю и, поморщившись, начал растирать больную ногу.
– Огонь?
– обрадовался Загръар, но тут же погрустнел и добавил:
– Кресало мое тоже в мешке осталось.
– Ничего, - подбодрил его товарищ.
– Здесь можно найти подходящие камни.
И Загръар, по приказанию белогорца, приносил ему различные найденные им камни, а тот ощупывал их, пока, наконец, не отобрал два. Потом Загръар сложил костер, а пока он ходил искать коренья, белогорец уже развел огонь.
– А ты, оказывается, знаешь, какие бывают съедобные коренья?
– удивленно спросил он юношу.
– Да, меня научил этому один из папиных воинов, - начал тот, но осекся. Белогорец, казалось, не услышал этого.
Загръар испек коренья в золе, и они, наконец, поели, обжигая пальцы и языки.
Потом белогорец сказал:
– Загръар! Уходи.
Юноша растерялся так, что оцепенел.
– Уходи, - продолжил его спутник.
– Тебе не за чем со мной оставаться. Я не знаю, кто ты, и отчего ты днем говоришь по-фроуэрски, а во сне - на чистом аэольском. Я не знаю, почему это так, и не хочу строить догадок - они все равно будут неверны. Но я не очень-то боюсь того, что ты предашь меня в лапы сокунов, - сказав это, он энергично покачал головой.
– Я боюсь, что из-за меня попадешь в лапы Нилшоцэа т ы.
– Но...
– встрепенулся было Загръар.
– Не спорь, - устало, но властно сказал слепой.
– Люди Нилшоцэа рано или поздно найдут меня - а со мной и тебя. Тебя ожидают пытки и мучительная смерть. А я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Всесветлый дал тебе жизнь не для этого.
– Он дал мне жизнь для того, чтобы я был с тобой рядом!
– воскликнул Загръар.
– Откуда ты знаешь пути Всесветлого?
– сурово сказал белогорец.
– Уходи. Иди к озеру - по ручью. Найди там перевозчика, переберись через озеро и уходи в Белые горы. Там ты найдешь ли-шо-Йоллэ, предводителя "орлов гор" - он не изменил белогорским обычаям. Стань его учеником. И спеши! Сокуны скоро догонят нас, а я не могу идти - он кивнул на свою распухшую, багровую ступню.
– Уходи!
– вскричал он, вскидывая палку-костыль и лицо его исказилось от невыразимого страдания.
– Уходи - или я расшибу тебе голову!